Зверь
Шрифт:
– Мы не можем ходить вместе, - тихо прошипел Шадиф.
– Во дворце, конечно, но ты можешь прейти туда со мной, разными дорогами.
– Полоумный шакал! Зачем ты приперся ко мне?! – заорал Шадиф, теперь уже действительно злобно.
– И теперь ты еще должен крикнуть о том, что я хочу от тебя какую-то глупость и вышвырнуть меня за дверь, - спокойно напомнил Эеншард, глядя брату в глаза. – Едва ли это будет странно.
– Что ты несешь? Это не игры!
Шадиф схватил Эеншарда за плечи и с силой дернул. Его худые длинные пальцы впились
– Проваливай и больше никогда не являйся ко мне! Не смей ко мне даже приближаться!
Он толкнул Эеншарда к двери.
– Вон!
Третий принц прищурился, улыбнулся и вышел. Он видел гнев в глазах Шадифа, но был уверен, что тот придет на место встречи и потому сразу отправился в трактир.
На небо наползал мрак. В заведении было уже шумно, но столик третьего принца, как всегда, ждал его. Заказав лишь ром, Эеншард выпил и закинул ноги на стол, наблюдая за движениями молодой худенькой танцовщицы. Она, словно змея, изгибалась, медленно и спокойно, а потом приходила в движение, словно бросалась на публику ни то в гневе ни то в порыве страсть и тут же медленно льнула всем телом к кому-то из мужчин, чтобы отскочить назад в центр зала и застыть на миг в невероятной позе, а потом повторять все сначала.
– Ты точно больной, - пробормотал Шадиф, сев рядом.
Ничего не отвечая, Эеншард поставил перед братом невскрытую бутылку. Он подождал, когда Шадиф сделает большой нервный глоток и только тогда заговорил.
– Вы с Шардаром дружили, так ведь?
– С чего ты взял? – спросил спокойно Шадиф, чуть приблизившись.
Он тоже следил за танцовщицей, вернее смотрел в ее сторону, как и Эеншард, но оба они ее не замечали.
– После того разговора я многое переосмысли, - признался третий принц. – Тогда ты был готов лично придушить Экраду, и ты легко бы забил ее до смерти, только бы отец не испытывал Шардара.
– Эта глупая женщина раздражала меня ничуть не меньше, чем отца, - фыркнул Шадиф и снова хлебнул рому.
– Вот только тебе было не смешно, когда отец дал кнут не тебе, а Шардару.
Эеншард все же взглянул на брата. Шадиф скривился, а потом снова выпил, но так ничего и не сказал. Зато Эеншард улыбнулся.
– Что ты знаешь об этом? – спросил он внезапно, положив на стол сложенный лист.
Шардар отставил бутылку, развернул бумагу, внимательно прочел все, написанное и, сложив ее, протянул Эеншарду.
– Откуда это?
– Нашел в бумагах Артаса.
– Эймар же сжег все его бумаги, - удивился Шадиф.
– У Артаса был тайник.
Эеншард сделал очередной глоток и спрятал бумагу во внутреннем кармане жилета.
– Лучше расскажи, что тебе известно?
– Меньше, чем смог узнать Артаса, - признался Шадиф. – Я и не пытался ничего узнать, только догадывался о махинациях Эймара, к тому же я все равно не вижу доказательств.
Эеншард понимающе кивнул.
– Не лезь в это, - посоветовал Шадиф, опустошая бутылку. – В интригах ты Эймару не соперник, к тому же, отец не поверит этим каракулям.
– Но у тебя есть доступ к кабинету Эймара, - проговорил Эеншард.
Шадиф рассмеялся.
– Если решил сдохнуть, сделай это в одиночку, как это сделал Шардар.
Он встал, взял пустую бутылку и внезапно разбил ее о край стола, взглянул на спокойного Эеншарда, выдохнул, так и не выругавшись и просто ушел.
Третий принц же вновь посмотрел на танцовщицу. У него болела голова от долгой напряженной работы. Он потерял счет дням, сидя в кабинете. Сегодня же ему хотелось хоть на миг забыться, но даже ром не мог ему в этом помочь.
Пока Эеншард пытался напиться, Шадиф спешил в темноте города назад во дворец. Он скалился. Взгляд его бегал из стороны в сторону. Давно его никому не удавалось задеть.
Дружил ли он с Шардаром? Нет, не дружил. Это сложно было назвать дружбой, но ни с кем кроме Шардара Шадифу не удавалось так поговорить.
Если бы второму принцу пришлось назвать имя своего друга, он не назвал бы ни одного имени, но если бы он честно ответил, кого хотел бы назвать другом, то вспомнил бы давно погибшего брата.
Шадифу хотелось оторвать Эеншарду голову за его слова, но он только скалился, шагая в темноте замка. Миновав стражу, он шагнул в тронный зал.
Здесь было темно и тихо. Каждый шаг принца эхом разлетался по залу.
Он дошел до той точки, где обычно останавливались младшие и посмотрел на пустой трон. Он хорошо знал, как жесток и страшен может быть их отец. Он помнил, как отец бил совсем маленького Эеншарда. Тому было лишь пять, и десятилетнему Шадифу казалось, что мальчик может буквально сломаться. Он смотрел на улыбку Эймара и заставлял себя улыбаться. Тогда он еще плохо притворялся, и ему казалось, что от этой улыбки по его лицу идет судорога.
У Шардара тогда задрожали губы, и он закрыл лицо руками.
– Страшно? – спросил король, взглянув на мальчика.
Перехватив кнут, он направил его на Шардара, упираясь рукоятью в его руку.
Шадиф невольно сделал шаг вперед, ему хотелось вмешаться, но ком стоявший поперек горла мешал даже вздохнуть.
– Нет, - ответил Шардар, послушно убирая от лица руку.
– Может, ты считаешь, что я не прав? – спрашивал король, касаясь рукоятью кнута шеи сына.
– Вы не можете быть не правы, отец, - отвечал Шардар, глядя королю в глаза. – Только можно я его заберу?
Дешар посмотрел на маленького Эеншарда, без чувств лежавшего на полу, и позволительно махнул рукой.
Шадиф хотел помочь, но не мог сдвинуться с места, криво улыбаясь до боли в скулах.
Эймар оперся тогда на плечо брата и прошептал ему на ухо.
– Ты трус, Шади. Молись, чтобы отец не заметил твою перекошенную рожу.
Эймар смеялся. Он никогда никого не жалел. Шадиф даже понимал его. Как наследник мог жалеть своих братьев, когда отец бил его самого чуть ли не каждый день.