Звериная поступь

Жанпейсов Марат

— Люблю, — Камира не знает, зачем продолжает разговор, но Айтен не дал никаких четких указаний, значит, нужно самой придумать дальнейшие шаги.

— Тогда давайте я вам сыграю одну из любимых мелодий. Говорят, она была придумана в пору первого Поветрия и помогала простым людям вроде нас пережить трудные времена.

Камира слушает как завороженная. Мелодия начинается очень тихо и медленно, но постепенно наращивает громкость и скорость, становясь даже угрожающей, но на протяжении всей мелодии прослеживается четкий ритм, словно бьется сердце, которое продолжает свой ход, несмотря на страшное время.

«Я

где-то это уже слышала!» — вдруг возникает чувство дежа-вю, которое очень трудно объяснить. Музыка пробуждает какие-то забытые воспоминания полувековой давности, и когда старик заканчивает, то Камира сразу задает вопрос:

— Кто вас обучил этой мелодии?

— Мой отец, когда я еще был ребенком. Он часто играл её мне перед сном. Вы уже где-то слышали её?

— Да, у меня ощущение, что я не в первый раз слышу такую игру. Её могли исполнять на Арреле?

Крестьянин щурит глаза, словно пытается получше разглядеть собеседницу, и откладывает флейту.

— На самом деле да, моя семья — беженцы с Арреля. Мой отец был придворным музыкантом и смог спастись с проклятого материка в свите нашего лорда. Мы попали в число тех немногих, кто смог уплыть с материка до того, как увидели демонов. Не исключено, что отец не сам придумал мелодию, а услышал от кого-то еще на родине.

— А можно у него спросить?

— Боюсь, он уже двадцать лет как в земле, — грустно улыбается старик.

Камира понимает, что уже отвыкла думать как обычный человек. Глупо было надеяться, что простой музыкант был бы жив до сих пор. Отец музыканта мог уплыть до того, как Ифрат воплотил Языковую Систему, или старость все же забрала его, так как от течения лет статус душелишенного не спасет.

— Вероятно, вы тоже внучка спасшихся людей?

— Можно сказать и так.

— В таком случае заходите в дом, я угощу вас. У нас натоплена печка, так что согреться тоже не помешает.

Сомнения одолевают Камиру, но потом она говорит себе, почему бы нет. Другие дела никуда не уйдут.

— А вы сможете научить меня играть на флейте?

По лицу старика видно, что он удивился, но потом пожимает плечами.

— Это сложная мелодия для новичка, но если вы хотите попробовать, то не вижу смысла отказывать. А пока что пойдемте, будьте нашей гостьей, — старик рукой зовет за собой и заходит внутрь дома.

Глава 4

Огромное поле, что раньше вспахивали трудолюбивые землевладельцы, теперь становится местом кровопролитной битвы. Но прежних хозяев этой земли рядом не видно, теперь две орды бросаются одна на другую, пытаясь утвердить свое могущество на новых землях.

Демоны и зверолюди не жалеют себя, ведь их судьбы так или иначе зависят от успеха кампании. Поэтому здесь не может быть компромиссов, мир огромен, но слишком мал, чтобы на нем могли ужиться два разных народа. Земля содрогается от топота лап и копыт, когда волна разнообразных зверолюдей с воплями бросается в атаку и врезается в первые ряды демонов, которые не уступают в многообразии форм.

Жители Домена Зверей в древности научились работать с металлом, но до сих пор считают это искусство уделом самых мудрых своих представителей, поэтому чаще всего доспехи из кожи и шкур, а оружие из дерева. Но последнее не получится назвать безобидным, так как в Домене Зверей растут особые деревья, которые по прочности не уступают стали, и другие народы не знают секретов обработки этого материала. Получающиеся мечи и копья остры и прочны, а по весу лишь немного легче.

Некоторые кланы могут себе даже позволить костяное оружие из останков чудовищ, которые до сих пор встречаются в их мире, как след далекого прошлого. Также зверолюди не пользуются Языковой Системой, хотя могли бы ей овладеть. Это является чужеродным знанием, к которому могут прикасаться только Мудрые племен, а последние больше предпочитают заучивать старинные ритуалы.

Но не ко всем в воинстве это относится: Асмодель Белокостный ныне ведет армию против демонов, сражаясь человеческим оружием и пользуясь Языковой Системой. Алебарда теперь постоянно в крови демонов, а взрывы то и дело добавляют гулких нот на композицию хаоса и насилия. Массивный зверолюд бьется в первых рядах, забыв об усталости, а враги падают на землю после первого же удара. Теперь демоны просто боятся подойти к нему, вот только задние ряды напирают, не давая сбежать. И если потребуется, Асмодель готов кромсать недругов хоть до зари.

Со стороны демонического форпоста продолжают приходить демоны, десятки тысяч врагов словно бесконечной волной накатывают на эти земли. Обычный зверолюд слабее обычного демона, как и люди, вот только зверолюдей тут еще больше. Уже около ста двадцати тысяч пришли в этот мир, готовые сражаться и умирать.

Они тоже в отчаянии, так как Домен Зверей уже переполнен, еды, воды и земли на всех не хватает, катастрофическое перенаселение вызывает новые войны, эпидемии и голод. Зверолюдям нужны новые территории, желательно целый мир, чтобы исправить ситуацию. И если они все здесь полягут, то это тоже будет некоторым решением проблемы, так как численность резко сократится.

Очередное чудовище пытается наброситься и повалить на землю, но кончик алебарды выходит из спины, после чего танец огня разрывает тушу на части, обдав всё вокруг кипящей кровью. Пока что можно радоваться тому, что в бой идут одни лишь низшие демоны. Всем из Домена Хаоса нужно принимать какой-либо материальный облик в этом мире, если они хотят остаться тут надолго. И чем меньше сил у демона, тем быстрее происходит процесс, но долго это продолжаться не может, так как скоро появятся высшие демоны и кандидаты в это сословие.

«Не говоря уже о Симриде», — мрачно думает Асмодель, которому даже не нужно отвлекаться на ведение боя, тело само знает, что делать, руки повторяли эти удары сотни тысяч раз. Демоническая Лиса и основательница Двора Девятихвостых Улыбок, возможно, намерена стереть родной народ в порошок, а может чего похуже, понять мысли безумной демоницы очень сложно.

«Она ведь действительно могла уничтожить наши Врата до того, как пришли бы основные силы, но не сделала этого. Была похожа на большого ребенка, который нашел себе новое развлечение», — быть игрушкой в чужих руках Асмодель не намерен, но все так или иначе находятся в чьих-то руках. Зверолюди в руках традиций, Симрида — в руках безумия, а вообще все ходят под судьбой, которая не всем известна.