Звезда Давида
Шрифт:
– Прибавить ходу! – прокричал Ахромей, и все беглецы спешно стали понукать коней и овец.
Вскоре увидели неширокую речку, скорее ручей, не шире сажени, и по нему бросились на заход. Ручей скоро ушёл к полночи. Люди выбивались из сил, но вечер был близок. И был шанс всё же укрыться где-нибудь в овраге, куда монголов не приведут следы.
Егор увидел, обернувшись, что три женщины едва бредут по корке подмёрзшего снега. Среди них увидел Гузель. Он придержал коня, сдал назад.
– Гузель, что с тобой? Устала? – Егор уже не обращал внимания на любопытные взгляды.
После недолгого колебания Гузель протянула руку. Молча устроилась впереди на мешке с самым ценным добром, и Егор погнал коня дальше. Он наклонился к ней и прошептал:
– Что стряслось, Гузель? Почему Ахромей не побеспокоился о тебе?
– Он ничему не поверил и стал подозревать меня в измене.
– А во что он должен был поверить? – не понял Егор.
– Помнишь, мы обменялись с тобой? Ты мне – сапожки, а я тебе – украшение.
– Так то когда было!
– С тех пор и тянется его подозрение. И мои усилия мало помогают. Хотя и есть какой-то результат.
– Не говори загадками. Что за результат?
– А ты не будешь ругать меня? – повернула она голову, и в свете зари Егор увидел её зовущие и просящие глаза.
Тут же ответил решительно:
– Не бойся, не буду! А что?
– Я молилась и просила избавить меня от этого ненавистного человека.
– Ну и что с того? Что тут страшного?
– А то, что я хотела извести его, наслать на него болезнь и тем самым избавиться от него. Теперь понимаешь, как я боялась, что ты меня не поймёшь и оставишь. Что тогда будет со мною?
– Ты права, – мрачно изрёк Егор. – Но я не стану на тебя сердиться. Ахромей не должен был так с тобой поступать. А меня не бойся. Я что-нибудь придумаю. Уже темнеет, мы скоро должны остановиться на отдых. Ты отдыхай, а я подумаю малость. Вдруг что и надумаю. Обопрись на меня.
Вскоре вернулась разведка. Нашли место для ночлега в версте от ручья, и Ахромей распорядился держать путь туда.
В воздухе запахло сыростью, повеял ветер. Ещё не дошли до лога, где собрались ночевать, как пошёл мелкий снег, колючий и противный. Ветер уже давно поменял направление на полуденный, воздух потеплел. Появилась надежда, что монголы потеряют следы и хлыновцы сумеют вырваться на волю.
Егор с Гузель устроились под деревом. Подстелив мокрой травы и попону вместе с потником, накрылись большим кожухом. Гузель не сопротивлялась, понимая, что без этого она просто не выдержит, замёрзнет или так захворает, что даже Егор не станет с нею возиться.
А Егор осторожно приближался лицом к её шее и наконец стал целовать её, возбуждаясь все сильнее.
– Егор, милый, что ты делаешь? – шептала девушка, но не отстранилась. – Заметят ведь! Погоди хоть немного!
– Гузель, чего погодить? Другого времени может и не случиться, – шептал Егор, а руки сами искали пути к её телу, которое дрожало не то от холода, не то от волнения.
– Но кругом же люди! Как поступит Ахромей, узнай он про нас?
– Да плевать мне на атамана! Он
Гузель же боялась выдать их возню и лежала тихо, лишь бурно дышала. И Егор понимал, что девушка и не против, но страх терзал её стыдливое тело и разум.
– Егорка, ты ведь тоже можешь бросить меня! – чуть слышно шептала она, вся содрогаясь от его ласк и домогательств.
– Ты что такое говоришь, Гузель! Я как увидел тебя, так сразу ты запала мне в душу. Именно в душу, Гузель. Раньше у меня ничего такого не происходило. И лишь ты так подействовала на меня, любовь моя! Тебе же опротивел твой насильник, а я тебя полюбил сразу же. Правда, не сразу понял, что это такое. – И он принялся целовать её шею, лицо, потом приник к губам, и они замерли в долгом поцелуе.
Они ещё некоторое время перешёптывались, пока Егор всё же не уговорил Гузель, и она отдалась ему с обречённой страстью. Оба едва сдерживались, чтобы не привлечь к себе внимание соседей, но те спали, ужасно уставшие и обессиленные странствием.
– Что теперь будет? – со страхом шептала Гузель. – Люди обязательно донесут на меня. Он убьёт меня, да и тебе достанется.
– Не надо бояться, милая моя девчонка! Ты поспи, а я ещё немного подумаю.
– Да о чём можно думать, Егорка? Ничего нельзя поделать.
– Ладно тебе! Спи уж. Отдохни, тебе понадобятся силы.
Егор лихорадочно раздумывал, как избежать осложнений с атаманом. Час спустя прислушался к дыханию Гузель и осторожно вылез из-под овчины, заботливо поправив её на девушке.
Глава 6
Небо уже начинало светлеть, когда Егор приостановил коня и оглянулся на Гузель, трусившую на коне следом. Спросил участливо:
– Ты как? Держишься ещё?
– Держусь, – ответила она, бодрясь. – Но скоро свалюсь с седла. Хорошо бы подтянуть стремена, а то мне с трудом их достать.
– Хорошо, – ответил Егор и спрыгнул на заснеженную слякоть.
Снег ещё шёл и, судя по всему, долго не остановится.
Парень помог спуститься девушке, и та с трудом размяла ноги.
– Ты хоть знаешь, куда мы путь держим? – спросила Гузель безжизненным голосом.
– А как же. На заход держим. Уже вёрст тридцать с гаком отмахали от Волги за ночь и день. Надеюсь, что скоро можно будет передохнуть и поесть.
Егор обнял Гузель и с любовью поцеловал в бледные холодные губы. Она не отвернулась, но поёжилась от холода. Или от чего другого.
– Как мне тяжело, Егорка! Когда можно отдохнуть? А ты и вовсе не спал сегодня. Погоня будет, как думаешь?
– Погони не будет, успокойся. К тому же у нас лучшие кони из всех. Не пожалел времени на поиски, – хвастливо заметил Егор. – А приметил я их ещё засветло. Наши гнаться за нами не станут. А вот монголы могут встретиться, и их мы должны больше всего бояться. Мы слишком лёгкая для них добыча. Поэтому скроемся в чаще оврага и до вечера отдохнём. Коням тоже стоит передохнуть, иначе им тоже не выдержать.