Звезда эстрады
Шрифт:
Мать снова вышла из себя.
А потом предложила почитать Лёке вслух сказки Андерсена — «Оловянный солдатик», «Бронзовый кабан» или другие. Спросила:
— Ну, какую прочтем — про оловянного солдатика или про бронзового кабана?
И Лёка ответила:
— А я хочу — про бронзового слона!
— Опять?! — грозно нахмурилась мать.
Слон был любимым Лёкиным животным.
— Пойдем в гости к слону!
В смысле в зоопарк.
В Юрмале однажды мать привела Лёку в парк. И развеселый массовик-затейник закричал в микрофон курортной публике:
— Граждане! Кто не стесняется, скажите сюда ваше слово!
Лёка внезапно чуть ли не вырвала свою ладошку из руки ошеломленной матери и смело направилась к эстраде. Глянув сверху на толпу народа, она испугалась, но... сдаваться не в ее характере. И, встав на цыпочки, сказала в микрофон завороженно и с интересом:
— Слон!
Люди хохотали.
— А почему именно слон? — залюбопытничал массовик.
— Потому что слон! — упрямо повторила Лёка. — Слон — и все тут!
А через несколько дней там ожидался концерт. Мать уселась с Лёкой в первом ряду. Ударник поддерживал легкий фон. Толстый такой, бородатый музыкант сидел за барабанами, ритмично постукивал в них колотушкой и одновременно ножной педалькой позванивал в тарелки.
Лёку это заворожило. Она смотрела на него и не могла оторваться. И думала, вот бы ей так! Сидеть за барабанами, делать легкую музыку, на сцене, над залом, где гомонит публика...
И когда ударник встал, чтобы куда-то отойти, и Лёка догадалась, что тот подустал, она рванула к сцене, не обращая внимания на грозные окрики матери. Лёка торопливо вскарабкалась по ступенькам и смело подошла к ударнику.
— А можно пока я за вас все тут поделаю?
Он ухмыльнулся:
— А ты умеешь?
— Да! — выпалила Лёка.
— Ну что ж, давай.
Поверил... Почему он тогда поверил ей, нахальной малышке, еще ничему не учившейся?.. Она просто внимательно, зачарованно буквально поедала ударника глазами и запомнила, как нажимать педаль стукающих тарелок, как бить колотушкой. Лёка села на табуретку ударника, с трудом удерживая равновесие, дотянулась до инструментов и стала так же постукивать, как музыкант, стараясь повторять все его движения. Первый раз в жизни она играла на ударных инструментах! Ей так этого хотелось, и она смогла! Лёка действительно попала почти в правильный ритм и теперь сама создавала легкий музыкальный фон. И видимо, неплохо. Потому что сначала хохочущие зрители смеяться постепенно перестали, смотрели на нее с одобрительными улыбками, а вновь приходящие воспринимали Лёку за барабанами
Это было первое выступление Лёки на публике. Чистая импровизация! И такой непосредственный юный порыв, что он удался с помощью неистового желания и силы духа!..
Даже мать ругалась не слишком, а в родном городке всем восторженно пересказывала этот случай. Она вообще любила поболтать.
В первый приезд в Прибалтику Лёка быстро соскучилась стоять в длиннющих медленных очередях в кафе. И предложила матери:
— А давай пойдем без очереди! Очень хочется есть.
Мать, оглянувшись вокруг, назидательно объяснила:
— Так, Лёкушка, все захотят без очереди!
— Ну... Можно и всех! — пожала плечами добрая Лёка.
— И тогда получится новая очередь! — улыбнулась мать. — Ведь все сразу в зале не поместятся.
Иногда, рассердившись на Лёку, мать уверяла, что непоседливость и изобретательность — отвратительные качества. И Лёке нужно с ними бороться. Но Лёка не знала, как это делать.
Любуясь каждый вечер настольной лампой с бархатным зеленым абажуром, красующейся на письменном столе отца, Лёка решила ее приукрасить на свой лад. Она залезла двумя руками в кофейник и старательно покрасила лампу кофейной массой — густо так, лампа стала бархатно-коричневой! Лёка очень старалась как можно красивее перекрасить лампу. Но родители почему-то пришли в ужас. Никогда она их не понимала!..
Потом Лёка отрезала кусок от занавески и стала кроить из него платье для куклы Танечки. А что особенного? Рядом столько хорошего подручного и никому не нужного материала!
У матери не хватало чувства юмора. Так говорила тетя Соня, всегда хохочущая от горестных рассказов старшей сестры.
— Тебе хорошо говорить! — однажды вышла из себя мать. — Завела бы своего, вот тогда я бы посмотрела на твое хваленое чувство юмора!
Тетя Соня ничего не ответила, но помрачнела. Лёка это заметила.
— Зачем ты бросила журнал и книжки на пол? — спросила как-то тетка у Лёки.
— Чтобы было смешнее!
— А почему же тогда мама не смеется?
— Ну... Она у нас серьезная женщина!
Смеялась опять только тетка.
— Тебе дай волю — так ты бы весь день скалила зубы! — злилась мать.
А еще Лёка хорошо помнила свою первую в жизни елку в каком-то клубе или Дворце культуры. В конце представления артисты, обращаясь к залу, подключили детей к скандированию — добро окончательно победило зло. Артисты вопрошали: