Звезда Гаада
Шрифт:
Волна из сверкающих брызг захлестнула меня. И это были такие прекрасные ощущения…
Я неожиданно отстранилась и заглянула ему в глаза. И увидела, что и в них… Значит, он тоже способен использовать Третью силу! И мне парнишка всегда дарил именно её, а не силу Света! В нём такой же источник, как и во мне!
— Карст, а ты…
— Бери ещё Света. Мне не жалко.
Значит, он этого не понял.
Сбоку что-то шевельнулось. Мы посмотрели на источник звука. Благ уже сел и продолжал смотреть на меня круглыми глазами. Похоже, он в ступоре.
— Карст, забери меня отсюда! —
Парнишка обнял меня ещё крепче. Мгновение звенящей тишины — и мы очутились в доме Гаада, на кухне.
Часть 3.1
Конец света, ссоры, дрязги… А может… поговорим о любви? Любовь — это самое красивое из того, что есть в жизни!
Камилл Облезлые усы
Чёрный Старейшина, нарезавший огурцы какими-то странными фигурами, от неожиданности выронил нож. Но, впрочем, сразу же успокоился и приветливо улыбнулся мне. Дом… Я вернулась домой?..
Меня трясло от пережитого. То ли помощь жестоким жителям погибающего города выпила все силы, то ли схватка с Благом. Которого я едва не убила. Я… едва не… Я… я тоже могу быть жестокой?.. Смотрела на жестокость хранителей и осуждала их, но отчётливо помню злость, захватившую меня, когда сама хотел уничтожить мерзкого Блага. Я причинила ему боль. Он извивался от боли, кричал, стонал и даже заплакал. Это сделала я… сама… я это сделала с ним. Я… совсем не добрая? Такая же жестокая, как и эти хранители?.. До чего противно!
— С возвращением, Вера, — серьёзно приветствовал меня Гаад, поднял нож и продолжил калечить овощи.
— З-дравствуй, — едва слышно выдохнула я.
Карст меня усадил — я потерянно повиновалась — и исчез. Вернулся с шерстяным одеялом, закутал меня. И пошёл греть воду. Засыпал в горшок отвар из мяты двух видов, щепотку душицы положил.
— Что у тебя случилось? — Гаад поднял взор на меня. Внимательный, пронизывающий взор, словно хотел рассмотреть душу до глубины.
— Я… — высунув руки из-под одеяла, растёрла предплечья.
А он внимательно на меня смотрел. Вдруг улыбнулся сочувственно. Тепло. Мне как-то спокойнее стало от его улыбки. Или он тайком пытался гармонизировать меня, пряча своё влияние под влияние дружеской улыбки.
Чувство вины меня душило, а эмоции и мысли опять срывались в хаотичную бурю, словно хотели разорвать на части, и мне отчаянно хотелось их выплеснуть, высказать:
— Я едва не убила Блага.
Гаад серьёзно посмотрел на меня. Потом расчленил ещё пару огурцов. Честно сознался:
— А я бы его совсем убил, если б он оказался у меня в руках.
Мда, Благ доводить умеет. Умелец. Только…
— А что ж ты раньше на него не напал, если он тебя так доводит? Вот, твоих людей… то есть, твоих хранителей не щадит.
— Напасть-то можно… — Старейшина чернокрылых задумчиво протёр огуречный сок с лезвия ножа, не касаясь острого края.
Поколебавшись, всё-таки спросила:
— Он тебя сильней?..
— Мы примерно равны по силе, — Гаад разрезал новый попавшийся огурец ровно пополам, — Но меня же призвали хранить Равновесие. Как и его. Каждый выполняет свои обязанности, насколько хватает ума и сил. Мы вынуждены сосуществовать в одном мире ради блага мира, других хранителей и людей. Наша личная неприязнь друг к другу — это второстепенное.
— Но он же убивает твоих!
Гаад вздохнул, отложил нож, откусил от неразрезанного огурца, прожевал невозмутимо, потом пояснил:
— Благ так всё обставляет, что можно счесть все эти драки или нападения в спину как личный выбор других. Или что у них от сильных чувств голову снесло. Временное помутнение рассудка. Хитрая змея. Драки между чернокрылыми и белокрылыми были, но при сложных обстоятельствах. Нет такого, чтоб кто-то кого-то просто обозвал свиньёй — и напал. Или просто взял и молча убил ни с того ни с сего. Белокрылые не выпрыгивают из переулков с оружием наперевес. Не поджидают нас в засаде в каком-нибудь овраге у места, где потеряно Равновесие. Порою даже рядом с нами сколько-то времени Равновесие возвращают, если уж пересеклись у места, охваченного хаосом. Но люди вполне могут. У них как бы своя голова на плечах. Как бы. А те чернокрылые новоявленные, которые пытались убить наших, когда их привели на Чёрную землю, якобы сами нас ненавидят или просто сильно боялись. И вообще, про нас же столько жути рассказывают, как уж не быть нервным, оказавшись в нашем логове?..
— Эх, и куда только смотрит Страж Небес? — вздохнул Карст, ставя передо мной горячую, благоухающую чашку успокоительного отвара, — Ясно же, что они сознательно пытаются нас извести.
— Нас? — приподнял брови Старейшина, — Карст, ты всё-таки белокрылый.
— Нас! — твёрдо сказал Карст, — Мне плевать на мои белые крылья! Свою душу я отдам за вас. В конце концов, ты отомстил за моих родных. Ты меня приютил. Даже от того, что Небеса дали мне дар управлять Светом, я не забуду мою благодарность к тебе. Небеса небесами, но, на мой взгляд, связи между душами людей важней.
Мне на миг померещились его белоснежные крылья. Кончики которых стали красными, будто окунулись в кровь. Меня передёрнуло.
Что это?.. Предвидение будущего?.. Друг… умрёт? Скоро умрёт? Или запятнает свои руки в крови?.. Да и… Благ его видел. Благ как Старейшина белокрылых способен разглядеть спрятанные крылья. Благ не забудет, что меня спасать пришёл незнакомый ему хранитель с белыми крыльями. Видимо, новоявленный. Который предал других белых хранителей. Чуть появился, никем замечен ещё не был за делом, но уже предал своих. Благ такого не забудет. Всё припомнит, рано или поздно. Он Карста не пощадит.
— Если вообще существует этот Страж Небес! — проворчал рыжеволосый хранитель и пошёл наливать и себе мятный отвар, — Хотел бы я знать, что творится у него в голове, если он действительно существует?..
Гаад вдруг переместился, свою ладонь положил поверх моей руки, вцепившейся в ручку кружки.
— Вера, не переживай, что ты напала на Блага. Когда кто-то мучает других, он будит в них злость. Боль рождает злость. Чем больше боли и злости, тем больше Тьмы может появиться в душе человека. Чем больше Тьмы будет внутри, тем больше человек сможет разрушить. Благ ещё и хранитель. Он должен понимать, на что толкает людей, которым причиняет боль, которых запугивает. И все должны понимать. И принимать последствия, которые заслужили.