Звезда Гаада
Шрифт:
Улыбка Хисэ завяла, когда он понял, что ситуацию можно было истолковать ещё и так. Но…
— Погодите! — возмутилась я, сжимая кулаки, — Что между мной и Гаадом — это не ваше дело! Это только дело нас двоих!
— Вот именно, — кивнул Гаад, на миг улыбнулся мне — и теперь тепло, — В этом я согласен с тобой, Кария. Не их это дело, кого я выбрал. И кто выбрал меня — не их дело.
— Дурной у неё вкус, — Благ ухмыльнулся.
— Ты, что ли, ревнуешь? — парировал Гаад.
Тиран открыл было рот, но слюной, кажется, подавился. Так
— Но я так и не понял, ты её ко мне ревнуешь? Или ты хотел чего-то со мной?.. — серьёзно уточнил главный злыдень.
Отрад громко захохотал.
Благ отчаянно закашлял. Только Кайер рискнул подойти и постучать его по спине. А чернокрылые радостно заржали над главой своих врагов, своею злостью подавившимся. Хоть маленько, но подгадили.
В этот миг я залюбовалась Старейшиной чернокрылых. Классно он врага отшил! Да и… я даже благодарна Гааду за то, что не позволил им мне кости полоскать. Даже при том, что во мнениях об дальнейшей участи Тайаелла мы с ним сильно разошлись. Он всё-таки защитил меня сейчас от их смеха ядовитого. Даже сейчас.
— И вообще, не твоё дело, что происходит с женщиной, которая мне приглянулась. У тебя хватает своих, — припечатал Гаад, — И, при всём моём неуважении к тебе, я никогда не лез между тобой и твоими любовницами, никогда не любопытствовал, что там у вас всех происходит. И хватит уже тебе позорить звание Старейшины! Отстань от женщины, которая не захотела выбрать тебя.
— То она к Тайаеллу липнет, то к тебе ластится, — а вот Кайер, уже привёдший своего друга в жизнеспособный вид, смолчать не захотел, — Тебя не волнует, куда она переметнётся потом? И, может, вскоре? Скажем, не понравится ей, что Тайаелл подохнет, а ты будешь причастен?
Вот мерзавец! Тоже язва та ещё!
— Куда пойдёт, туда и пойдёт, — спокойно ответил Гаад, — Она — моя женщина. Не собака моя.
Растерянно вгляделась ему в лицо. Непроницаемое. Он, что ли, меня не будет насиловать, если я ему смерти Тайаелла не прощу? Вынуждать меня ни к чему не будет? Даёт мне право выбора?
Глава чернокрылых повернулся ко мне, тёплой улыбкой одарил.
— Что ты, собака, что ли, чтоб я тебя ещё и привязывал? Ну, не собака же ты, Кария! Сама себе мужчину выберешь.
Смущённо улыбнулась ему в ответ. И запоздало вспомнила, что Гаад не мешал мне сидеть часами возле пленного Тайаелла. И с Карстом болтать не мешал. Даже при том, что, как оказалось, испытывал симпатию ко мне.
Сейчас глаза главы клана чернокрылых были приятными, тёплыми. Словно и не ссорились с ним со всем.
Но он же сам в следующий миг разрушил это хрупкое доверие и теплоту, вернувшиеся к нам. К своим повернулся, сказал холодно:
— Притащите Тайаелла сюда. С ним надо что-то решить.
— Но…
И добавил уже только для одной меня, когда наши взгляды опять клинками яростными столкнулись:
«Если ты сбежишь с ним, то я стану твоим врагом. Убийцу моих друзей я не прощу».
От его ледяного взгляда мне стало не по себе. Или испытующего? Он снова меня проверяет?! Изучает, чем могу пожертвовать ради друзей? Но он уже это знает! Хочет понять, насколько он сам дорог мне? Но бедный Тай тут ни при чём!
Отвернулась, переместилась. Мир шепнул мне вслед слова Хэйя, адресованные не мне, а чёрному Старейшине:
«Карста нет уже шесть дней. Вот как мы его отпустили, так он и пропал».
Значит, в моё отсутствие что-то случилось и с белокрылым, поселившимся на Чёрной земле?! Почти неделю как он не показывается. Но отчего? Что с ним сделали? За что его схватили?!
Тайаелл лежал в той же самой клетке, заложив руки под голову, будто бы спал. На лохмотьях его одежды, порванной ещё больше, чем тогда во время драки с Сэем, темнели пятна засохшей крови, грязь. В рваные дыры были видны синяки и ссадины. В ужасе уставилась на него. И уже позже почувствовала, что не только его избитое тело, но и внутреннее поле истерзано. Его избивали и пытали.
Клетка развеялась пылью, осела на землю невидимым липким осадком. Парень открыл глаза, повернулся в мою сторону. Видимо, ощутил огромный всплеск Тьмы во мне.
Присела около него. Хотела вылечить его раны, но хранитель досадливо отмахнулся.
— Я нашла два выхода, Тай!
— Даже целых два? — на его безучастном лице появился интерес.
Всколыхнулось пространство, выталкивая растворившегося в нём Карста. Глаза его горели яростным огнём. Одежда помята, кое-где в грязи. Равновесия нет ни у тела, ни у души. Ох, и его тоже избили!
Чёрные хранители выволокли Тайаелла из клетки, начали избивать ногами и оружием из Тьмы. Появился Гаад, почувствовавший возмущение пространства. Просто стоял и смотрел. Чуть позже около места избиения возник Карст. Он тоже какое-то время наблюдал, потом переместился к другу и врезал ему в глаз. Гаад отмахнулся от него волной Тьмы. Чернокрылые увидели эту дерзкую выходку белокрылого: часть из них бросилась на него. Он оттолкнул их брызгами Света, с яростью заорал:
— Я не для того получил этот проклятый дар, чтобы избивать другого хранителя! И вам его дали не для того, чтобы вы толпой наваливались на кого-то! Не для убийства наши дары! Мы — хранители Равновесия!
Какое-то время мой друг оборонялся успешно, потом кто-то переместился и ударил из-за спины, по ногам, сбивая на землю. Пока он не оправился от потрясения, не переместился, получил несколько пинков.
Мир оборвал свой рассказ, состоящий из разрозненных картин, так же внезапно, как и начал. Понимает, что мне сейчас некогда вникать в эту мерзкую историю.
— Вера, твои глупости мне нравятся больше их жестокости, — мрачно произнёс Карст, — Поэтому я хочу быть с тобой! Хотя бы немного хочу прожить без этой проклятой войны! Даже если проживу немного, — друг грустно улыбнулся мне, — Быстрей, Вера! Когда ты убежишь с Тайаеллом, я задержу остальных.