Звезда и ключ Индийского океана

Степанчук Юрий Иванович

Этот праздник, называемый еще Большая ночь бога Шивы, отмечается на Маврикии нескончаемыми процессиями к озеру Ганга-Талао. Паломники в белых одеждах несут на плечах красочные арки самой разнообразной величины и конфигурации, называемые канварами.

Мне говорили, что бригаде из трех-четырех человек, работающей по два-три часа в день, требуется не менее 20 дней, чтобы сделать один канвар. Срубленный бамбук сортируют по толщине, высушивают и только потом приступают к сооружению канвара. По форме он должен напоминать храм бога Шивы. Канвары украшаются цветами и зеркалами. Паломник приходит к озеру не с пустыми руками, ведь он воздает хвалу богу Шиве. Чтобы

облегчить его страдания, паломники окропляют изображение Шивы водой или соком кокосовых орехов. Они хотят уменьшить внутренний жар, который ежеминутно пожирает их спасителя.

Каждый из участников процессии идет к святому озеру со своими повседневными заботами. Он просит, например, о выздоровлении близких и дает клятву, что в знак благодарности его дети ежегодно будут носить канвар к Ганга-Талао. Ничто не предопределено навечно. У каждого свои просьбы или беды, и каждый сам назначает цену за избавление. Сосредоточенность и простота характерны для этого праздника.

Мне довелось встретить старика лет семидесяти в двух-трех километрах от озера. Он был изможден трудным переходом, ноша была тяжела, но старец упорно, шаг за шагом, преодолевал расстояние, словно это было его последним и самым главным испытанием в жизни.

Маха Шиваратри — не только религиозный праздник, но и событие социально-политического значения. В тот год в паломничестве к святому озеру приняли участие 350 тысяч человек. Я смотрел по телевизору прямую передачу встречи паломников с премьер-министром и министрами, которые призывали к единству многотысячную и многокастовую общину индомаврикийцев, разделенную на секты. Этот самый важный для них фестиваль объединял всех индийцев хотя бы на время. В нем выражались как религиозные, так и национальные чувства. Он помогал осознать и оценить присущие только индийцам Маврикия культурные ценности и традиции.

Последующие месяцы были заняты подготовкой к выставке, и мне было не до праздников. А потом настало время прощаться с островом и готовиться к возвращению в Москву. Хотелось еще раз побывать в особенно полюбившихся мне местах, чтобы на всю жизнь запомнить эту «звезду» в Индийском океане.

В один из жарких летних дней я отправился в Ботанический сад Памплемус. Погода была неустойчивой. Когда я выехал из Кюрпипа, по небу носились темные облака, было душно, в воздухе висела мелкая водяная сетка, иногда порывы ветра бросали в стекла машины крупные капли.

Шоссе между Кюрпипом и Порт-Луи спускается вниз, к побережью, и в ясную погоду при въезде в столицу можно любоваться стоящими в порту кораблями и бескрайней синевой океана. Сейчас вода и небо были одинаково серыми — не различить, где кончается одна стихия и начинается другая. Шоссе огибало гору Синьял, с которой подавали когда-то сигналы о приближении к острову парусных судов. Вот я и в центре города, где стоит памятник Лабурдоннэ, основателю Порт-Луи и всего французского поселения на острове. В воскресенье прохожих мало, витрины магазинчиков закрыты выцветшими решетками. Только на главной автобусной остановке толпа людей.

Дорога ведет на север; темно-красный цвет земли в окрестностях деревни Тер-Руж сменяется зеленью полей сахарного тростника с темнеющими на них пирамидами из базальтовых валунов. На берегах небольших речек виднеются селения, посадки эвкалиптов.

Вот и деревня Памплемус, а за мостом белая решетка ограды сада. Шоссе бежит дальше на северо-восток, в округ Флак, а я сворачиваю влево, к главному входу. Сразу за воротами от небольшой площадки начинаются: аллеи, или авеню, как они именуются на табличках-указателях.

Справа у входа весь в зелени домик, а рядом — первое чудо Памплемуса огромный баобаб. Его даже нельзя назвать деревом — это несколько деревьев, соединенных в гигантский конус, слегка прикрытый ветвями. Баобаб попал сюда из Центральной Африки, где столетиями многие племена считали его священным. Полагают, что этому баобабу не менее двух тысяч лет. Цветет он на безлистых ветвях. На шаровидных цветочных почках, раскрывающихся к вечеру или ночью, появляются крупные белые цветы.

Центральная аллея Лабурдоннэ, идущая в глубь сада, делит его на две части. Аллея Пуавра справа идет вначале параллельно аллее Лабурдоннэ, а затем поворачивает и доходит до ручья Ситрон, к мосту, поэтически названному мостом Вздохов. Тень высоких ветвистых камфарных деревьев с темно-зеленой листвой и тихое журчание воды располагают к задумчивости и размышлениям.

Вправо от аллеи Пуавра прямо по пологому спуску ко дну бывшего пруда (осушенного в 1868 году в связи с эпидемией малярии) пролегает аллея Бейкера. Так звали ботаника, изучавшего флору Маврикия и оставившего капитальный труд о растениях этого острова{Baker J. G. Flora of Mauritius and the Seychelles. L., 1877.}. Наконец у входа начинается также аллея Сере, но она расположена перпендикулярно аллее Лабурдоннэ. Погуляем по этим аллеям, познакомимся с некоторыми их обитателями.

Прямая, узкая и тенистая аллея Лабурдоннэ усажена группами высоких желтоствольных пальм, которые так и называются — хризалидокарпус желтоватый. Их родина — Мадагаскар. На этой же аллее попадаются красивые деревья с красноватой корой, называемые на Маврикии «ромовыми». Его листья пахнут одновременно мускатным орехом, корицей и перцем, поэтому его еще именуют «деревом всех специй». Из листьев получают масло, используемое в парфюмерии. К аллее Лабурдоннэ примыкает аллея Коммерсона, вдоль которой растут стройные невысокие пальмы с ровными, покрытыми темной корой стволами. Родина этих пальм — Маврикий и другие Маскаренские острова. Их верхние побеги очень ценятся как пищевой продукт. Маврикий является родиной и гиофорбы бутылочной.

Аллея Пуавра обсажена высокими и стройными королевскими пальмами двух видов. Их ровные стволы, тянущиеся по обеим сторонам аллеи, напоминают античные колоннады. Ее часто изображают на почтовых открытках, и она того заслуживает.

Среди пальм обращает на себя внимание небольшое дерево с листьями желто-оранжевого цвета из рода теветия. Его родина тропики Южной Америки. Твердые продолговатые орешки этого растения применяются для изготовления кулонов, брелоков, а также амулетов, якобы приносящих счастье. Вблизи растет причудливая группа сахарных пальм, называемых так потому, что при надавливании на цветки выделяет сок, который быстро затвердевает, превращаясь в коричневое кристаллическое сладкое вещество.

От аллеи Пуавра каменные ступени ведут к ручью Ситрон. Здесь можно встретить несколько пальм из рода рафии, привезенных с Мадагаскара. У них большие перистые листья, достигающие до 10 метров длины, из которых местные жители изготовляют циновки.

Нельзя не упомянуть еще об одном прекрасном африканском дереве, которое произрастает не только в Памплемусе, но и на Центральном плато. Это тюльпановое дерево с очень густой темно-зеленой листвой. Когда видишь его в цвету, оно просто завораживает. В темной зелени кроны далеко видны его ярко-красные соцветия. Семена, цветки и кора растения используются в медицине: в них открыли много полезных веществ.