Звезда и ключ Индийского океана
Шрифт:
В магазине всегда толпится народ, и не только покупатели. Сюда приходят провести время, полистать яркие журналы, посмотреть французские или английские издания. Однажды я обнаружил здесь большую партию книг на немецком языке. Прежде мне не доводилось встречать маврикийцев, говорящих по-немецки. Эти книги предназначены тоже для туристов.
Владелец магазина, высокий грузный мужчина в сафари, казалось, сочувственно отнесся к моему предложению организовать продажу русской и советской литературы. Он одобрительно кивал стриженной под ежик головой, когда я рассказывал о перспективах торговли советскими книгами, марками и пластинками.
— Я уже покупал пластинки через одну парижскую торговую фирму. На острове разошлось немало
— Любое хорошее дело можно исказить. В тех списках, что я вам дал, в основном русская классика, детская литература, технические издания.
— Книг по технике много не продашь, а что касается классики, то она у нас идет. Идут произведения Толстого, изданные в Париже, да и некоторых советских писателей.
Заметив, вероятно, мое огорчение, он сказал:
— Я не против посмотреть ваши списки и проспекты. Но даже просто физически… Посмотрите мои помещения — они забиты до отказа. У меня уже сложилась клиентура, и я ничего не могу у себя менять. Возможно, десять-пятнадцать пластинок я приобрету…
Я, конечно, рассчитывал на большее. Нужно было искать другие магазины. В Роз-Хилле главная торговая улица встречает приезжего выложенными на тротуарах горами разнообразных товаров: плетеная мебель, кухонная утварь, кровати и постельные принадлежности. Магазины словно вывернули себя наизнанку, обнажив свое нутро. Идти по улице трудно, нужно лавировать, обходя эти горы то с одной, то с другой стороны.
Город возник у самой дороги, связывавшей Центральное плато с Порт-Луи. Сейчас по автостраде движутся автомобили, а прежде здесь ходили дилижансы. На склоне горы Кор-де-Гард выделяются дома и палисадники. Заходящее солнце освещает улицы причудливым красноватым светом, и дома на ломаном фоне каменистой глыбы выглядят неправдоподобно красивыми. Кажется, что смотришь на сцену, где над декорациями и освещением поработали настоящие мастера.
Книжный магазин я нашел не сразу. Пришлось походить, пока в небольшом пассаже за стеклянной витриной я не увидел красочные обложки журналов. Переднее тесное помещение было завалено периодикой и писчебумажными товарами. У входа в следующий зал за кассой сидел пожилой китаец. Почти всю комнату занимал большой стенд-стол, вдоль стен расставлены стеллажи с книгами, короткое знакомство с которыми убедило меня в том, что говорить с хозяином магазина нет никакого смысла: слишком много было здесь антисоветской литературы. Маврикиец китайского происхождения намного превзошел в этом своего белого коллегу из Кюрпипа. Мне ничего не оставалось делать, как выйти на свежий воздух. Я еще раз полюбовался зданием муниципалитета, построенным в старинном колониальном стиле. Выступающие правое и левое крылья образуют небольшой двор, усаженный цветами. Фронтоны, украшенные деревянной резьбой, и изящная арочная крыша создают ощущение легкости и единства всех трех частей этого комплекса.
Возведенное для балов и развлечений здание дожило до наших, более прозаических времен. Не без потерь, конечно. Краска выгорела, часть крыши снесена циклоном да так и не восстановлена. Я подумал, что этот дворец напоминает красавец-корабль, вышедший из далекой гавани и на долгом пути изрядно потрепанный штормами. И вот сейчас он остановился в порту, где грузят уголь и руду и нет никому дела до изящных форм прибывшего сюда гостя.
Из Роз-Хилла я поехал в Порт-Луи, но и там в книжных магазинах мне не повезло. Один из владельцев интересовался писчебумажными товарами, в другом, где продавались в основном книги из Индии, соглашались купить около 100 названий, но при условии поставки книг не прямо из Советского Союза, а через Индию.
Нужно было искать другой путь к душам маврикийцев. Наконец пришла мысль организовать выставку-продажу советской литературы. Но на пути претворения этой идеи в жизнь стояло множество преград. Снять зал, найти фирму, которая бы закупила книги оптом и организовала их продажу в розницу во время выставки; позаботиться о рекламе. В этом новом деле помочь мне мог только наш посол. Ведь все это касалось советско-маврикийских культурных связей, его советы и рекомендации были бы крайне полезны.
Советское посольство находится во Флореале, небольшом городке, отделенном от Кюрпипа кратером вулкана Тру-О-Серф. Само здание располагалось у подножия вулкана. Его светлые кремовые стены за причудливой металлической вязью ограды были окружены деревьями. Стройные клены выстроились между круглым цветником и высоким парадным крыльцом. Клены сбрасывали листья в мае — июне, к началу маврикийской зимы. На вечнозеленом острове только они и показывали, что здесь существуют и чем-то отличаются друг от друга времена года.
Посол принял нас с Петром Акимовичем, очень внимательно выслушал, рассказал о советско-маврикийских отношениях, об обмене делегациями, о том, что много маврикийцев учатся в Советском Союзе. Посол одобрил нашу идею организации выставки-продажи книг, посоветовав связаться по этому вопросу с мэром города Порт-Луи.
Через несколько дней мы выехали в Порт-Луи на встречу с мэром. Нужна была принципиальная договоренность о возможности аренды большого зала, находящегося в так называемом саду Компании и принадлежащего муниципалитету. После наших объяснений мэр дал принципиальное согласие на аренду и попросил все практические вопросы решать с секретарем муниципалитета.
Теперь я большую часть времени проводил в Порт-Луи, решая вопросы, связанные с выставкой. Столица Маврикия и ее окрестности образуют отдельный маленький, но важный округ. Со стороны суши он охвачен горной грядой, которая вблизи вершины Питера Бота, севернее столицы, разделяется на два отрога. Один достигает поселка Тер-Руж на северо-западе острова, а другой заканчивается у живописного водохранилища Никольер. Горы у Порт-Луи довольно высокие и труднопроходимые, все дороги, ведущие из города в северные и южные округа, огибают их у самого берега океана.
О своеобразии Порт-Луи говорит само его название. Эго прежде всего порт, главные ворота, основная кормушка острова. Создатель его Маэ Лабурдоннэ начал строительство прежде всего порта. Статуя этому губернатору находится между центральной площадью города и портом. На центральной площади, называемой Площадью армии, двумя рядами красуются королевские пальмы, за ней здание правительства, которое начал возводить Лабурдоннэ в 1729 году. В 1738 году, закончив первый и второй этажи, он решил сделать его своей резиденцией, построить ряд фортификационных сооружений. Территорию между морем и зданием занимала батарея, поэтому это место и назвали Площадью армии. В 1808 году при губернаторе Декаэне был достроен третий этаж. В 1867 году во дворе поставили статую губернатора Стивенсона, а в 1902 — королевы Виктории. Последняя выполнена из белого мрамора, однако не представляет большой художественной и архитектурной ценности.
Рядом со старой резиденцией выстроили новый дом, где расположены службы правительства. Это строение имеет мало общего со стариной. Тяжелые железобетонные конструкции рассчитаны на все стихийные и нестихийные бедствия. Слева от правительственного здания расходятся торговые улицы, всегда заполненные народом и забитые машинами. Вдоль них теснятся лавки индийцев и китайцев Маврикия. Каждая щель между домами шириной в 2–3 метра приспособлена под магазинчик. В этом же квартале, ближе к порту, раскинулась базарная площадь. Центральный вход с каменными воротами ведет к прямоугольному двору, по обеим сторонам которого находятся крытые ряды и который заполнен товарами продавцов овощей и фруктов.