Звёзда II
Шрифт:
— О ком?
— О Лене, естественно. — отец сел напротив Александра в круг неяркого света. — Итак, слушай… Я прекрасно понимаю тебя. Лена — единственная дочь у родителей. Её уровень подготовленности и знаний по очень многим причинам не позволяет ей занимать должности среднего и верхнего звена. Мы всех вас воспитали в духе гуманизма, и я бы ни слова не сказал тебе, если бы всеми этими проблемами исчерпывалась твоя матрица взаимоотношений с Леной.
Но ты до сих пор не знаешь истинной правды о ней, что, впрочем, неудивительно. Она, как и любая женщина, говорит только то, что ей выгодно и необходимо, а также безопасно… для неё. Вот и ты попался на эту удочку. Но есть то, о чём я обязан
Дальнейшее заставило Александра широко раскрыть глаза и намертво сжать зубы. По словам отца выходило, что Лена была совершенно не такой, какой она представляла себя другим людям. Будучи ровесницей Ирины, она уже многое знала такого, о чём её подружки предпочитали ещё лет восемь не думать. И это скрытое знание не делало ей никакой чести. Отец Александра одним из первых в семье Ивановых уловил негативную тенденцию в Ленином поведении сравнительно недавно и, зная, что Александр готов перейти границу простой дружбы, спешил посвятить сына в возможные негативные варианты развития событий.
— Ты полагаешь… — Александр, потрясенный услышанным, выдавил из себя эти слова чисто механически, уловив паузу в речи отца.
— Да, Саша. Она уже знает многое из того, что в интересах равномерного формирования и развития человеческой личности категорически запрещено знать в таких масштабах и глубинах в её возрасте. И её родители, к сожалению, в силу ряда причин ничего сделать не могут, а наша система контроля общественной безопасности, при всей её суровости и даже жёсткости — не настолько драконовская, чтобы хоть как-то наказывать за подобные, безусловно опасные для перспективы общества проколы. Уверен, что Лена, как это всегда бывает с подобными личностями, уже ищет точку приложения своего «жала» и я не хочу, чтобы этой точкой стал ты…
— Но… — Александр отчаянно пытался сохранить в себе хоть какие-то остатки веры по отношению к Лене и отец понял его без слов:
— Нет, Саша, запрещать дружить с ней я тебе не буду и не могу этого сделать — ты уже взрослый. Я обязан в любом случае как минимум чётко предостеречь тебя. К тому же, если ты этого не будешь знать, найдется человек, который сумеет бросить тебе аргументированное обвинение в двуличности. И виной этому будет Лена. Евразия и Россия в очередной разворачивают программу всемерной защиты женщин, но такие, как Лена, думаю, защиты в полной мере не заслуживают, поскольку серьезно дискредитируют общепризнанную в мире высоту действительных стандартов Женщины России… Ты, конечно, можешь с ней общаться и дружить так, как положено в твоем возрасте, но помни об опасности превышения определенных пределов. Ни шагу к матримональным уровням, Саша… И будь предельно осторожен с ней даже в дружбе и в общении. Она может незаметно для тебя скомпрометировать тебя же и воспользоваться компроматом по полной схеме.
— Понял. — Александр соединил пальцы обеих рук, невольно скопировав отца и добавил тихим шепотом. — Спасибо, папа.
— Не за что. — отец внимательным взглядом окинул сидевшего сына. — Я знаю, что эту программу сложно отменить, но верю, что её можно изменить в нашу пользу… Мы, думаю, ещё поедем в Криницу, туда, уверен, приедет и Лена, но…
— Теперь я буду очень осторожен. — Александр с трудом встал. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. — отец проводил его взглядом.
Александр вышел за дверь, потрепал по загривку заинтересованно повизгивавшую Зирду и разрешил семейной любимице спать. Собака вихрем умчалась на свой коврик, а Александр поплёлся в свой квадрат.
Перебросив информацию на обработку подсознанием, Александр сконцентрировался на учебных проблемах,
Со следующего дня началась трёхдневка окончательной приёмки спроектированного Леонидом Светловым корпуса и Александр с Борисом буквально переселились жить в школу. По двенадцать часов в день шли жаркие обсуждения, согласования и экспертизы. В школу приезжали десятки взрослых людей из самых разных организаций, виза и мнение которых были необходимы для продвижения проекта к реализации. Наконец проект, почти не изменившийся в своей основе был принят и вечером третьего дня на территорию школьного комплекса въехали первые тяжёлые грузовозы со стройматериалами. Началось строительство, рассчитанное на неделю, в котором приняли участие не только профессиональные строители, но и все школьники и преподаватели — будущие хозяева комплекса.
Переезд в новую пятнадцатикомнатную квартиру состоялся через десять дней — три ранее не учтённых дня мама Александра провела в Медцентре материнства на медконтроле и семья не хотела беспокоить её. Первым в новую квартиру вошёл Бритс, за ним вбежала Зирда, сразу определившая лучшее место для своего коврика — у центральной двери главного холла. Бритс решил устроиться в квадрате сестёр — трёх комнатах-залах неподалёку от зала-комнаты матери. Ирина постелила Бритсу коврик в своей комнате и пушистый шар благодарно облизал лицо старшей сестры своим шершавым язычком. — Бритс давно уже считал Ирину своей главной.
Братья активно взялись обустраиваться в своих залах — огромные пространства вмиг были поделены на спальни, кабинеты и комнаты для занятий — молодые новосёлы решили, что отдельные холлы — это роскошь и лучше использовать площади более рационально. Тем же самым в своих залах занимались сёстры. Третья комната-зал ждала свою владелицу — там сёстры разместили всё, что необходимо для младенца в первые три года жизни.
Родители разместились в своих залах к вечеру — пока женщины, используя законное право двухдневного отдыха для осуществления переезда, хлопотали по хозяйству, братья решили не прерывать занятий и умчались на учебу, а отец выехал в командировку в расположенный в Москве Центр исследований спецпроблем. Только вечером мужчины приступили к окончательному обустройству своих обиталищ.
Александр сидел в своей новой комнате-кабинете, вывесив на двери знак «не беспокоить» и перебирал полученные за два последних года письма от Лены.
После сказанного отцом они воспринимались совершенно по-другому. Ранее многое принимавший как чистую монету, теперь Александр постоянно натыкался в строчках на язычки скрытого опасного подтекста и с каждым письмом — а она писала по письму в неделю, вынуждая Александра отвечать в примерно таком же темпе, третьеклассник мрачнел. В душе и сознании шла работа по коррекции отношения. Но пока что в открытую своей осведомлённости о двойном дне своей почти что главной подруги Александр решил не проявлять, хотя ему было невероятно тяжело и больно.
Зирда, ощущая, что он единственный из членов обожаемой ею огромной семьи нуждается сейчас в её присутствии, настойчиво скреблась у двери, но Александр не нажимал клавишу открытия створки до тех пор, пока не дочитал последнего её письма и копии своего ответа на него. Он редко применял в переписке копирование, но и у него было уже давно неспокойно на душе: едва только он пошёл в школу, он понял, что что-то в его отношениях с Леной не чисто. Напряжённое сравнение ситуации с реальными ситуациями у других людей и копание в информзавалах только укрепили его подозрения, а разговор с отцом оформили эти подозрения в реальные вопросы.