Звезда козодоя

Кэндзи Миядзава

Молодой дуб выпятил грудь и начал с самого начала.

У зайца длинные, уши…

Но не длинней, чем у лошади.

— О! Здорово! А-ха-ха, а-ха-ха, — все засмеялись и зааплодировали.

— Первая награда, серебряная медаль, — громко выкрикнул художник, делая пометки в своем блокноте.

— А моя песня называется «Песня лисицы».

Тут вперед вышел второй дубок. Луна засветилась зеленоватым оттенком.

— Начинай.

Лисица,

кон-кон, маленькая лисица

Опалила свой хвост, лунным светом…

— О! Молодец! А-ха-ха, а-ха-ха.

— Вторая награда, золотая медаль.

— А теперь мой черед. Моя песня называется «Песня кошки».

— Начинай.

Дикая кошечка, мяу-мяу, мур-мур.

Деревенская кошечка, вау-ау, мур-мур.

— О! Здорово придумано! Аа-ха-ха, а-ха-ха.

— Третья награда, ртутная медаль. Эй, большие дубы, вы тоже давайте. Что вы мешкаете, — нахмурился художник.

Вперед вышел дубок побольше.

— У меня «Песня грецкого ореха».

— Давай. Всех прошу тишины.

Дуб запел:

Листва грецкого ореха зеленая и золотая

Шелестит на ветру, суй-суй-суй.

Листва грецкого ореха, словно зеленые веера тэнгу [22]

Трепещет на ветру, бараран-бараран-бараран.

Листва грецкого ореха, зеленая и золотая,

Шелестит на ветру, сан-сан-сан.

22

Тэнгу — В буддистских и синтоистских традициях Японии — могущественные духи гор и лесов. Первоначально изображались как крылатая лисособака, но довольно быстро обрели более человеческий облик с птичьими элементами — клювом (длинным носом) и крыльями. Веер — непременный атрибут тэнгу. В японских поверьях вееру тэнгу отводится роль волшебной палочки.

Какой чудесный тенор. Здорово! Ва-а!

— Четвертая награда — никелевая медаль.

— А я спою про чагу — кресло для маленьких обезьянок.

— Начинай.

Дуб подбоченился и запел:

Маленькая обезьянка, маленькая обезьянка,

Твое кресло намокло.

Ну и туман, поссян, поссян, поссян.

Твое кресло подгнило.

— Какой чудесный тенор! Прекрасный тенор! Молодец! Молодец! Ва-а!

— Пятая награда — цинковая медаль.

— А моя песня про шапку, — сказал тот самый дуб, что стоял третьим при входе

в лес.

— Хорошо. Начинай.

Желтая шапка цвета куркумы, кан-кара-кан-но-кан.

Красная шапка, кан-кара-кан-но-кан.

— Здорово! Супер! Ва-а!

— Я награждаю тебя фальшивой медалью.

И тут Сэйсаку, который спокойно слушал до этого момента, вдруг закричал.

— Что это! Это нечестно! Ты украл чужую песню!

— Молчать, недостойный! Не тебе здесь рот открывать, — с раздражением крикнул Царь.

— Я просто назвал воровство воровством. А если будете мне дерзить, то завтра приду с топором и всех порублю!

— Какая дерзость! Ничтожество!

— Дождетесь вы у меня. Вот куплю завтра два сё саке леснику Тоскэ…

— А почему мне не купишь?

— А зачем тебе покупать.

— Купи!

— Незачем.

— Хватит, хватит! Ворованная песня, вот и медаль вручаю фальшивую. И не стоит устраивать базар. Ну, кто следующий? Выходите, выходите.

Луна стала такой синей и прозрачной, что казалось, видно озерное дно.

— Я спою песню про Сэйсаку, — сказал еще один молодой крепкий дуб и вышел вперед.

— А это еще к чему, — Сэйсаку сжал кулаки и хотел выскочить вперед, однако художник остановил его.

— Подожди. Не факт, что песня будет обидной. Ладно, начинай.

Покачивая ногой, дуб запел:

Сэйсаку, нарядившись в форму младшего капрала,

Направился в поля, собрал много винограда.

— Я закончил, пусть теперь кто-нибудь продолжит.

— Хо-хо, ха-ха, — деревья захохотали, словно по ним ураган прошелся.

— Седьмая награда — свинцовая медаль.

— А я спою продолжение, — с этими словами выскочил ещё один дуб, стоявший рядом с запевалой.

— Хорошо, начинай.

Дуб мельком бросил взгляд на Сэйсаку, издевательски усмехнулся, а затем вновь принял серьезный вид и запел:

Сэйсаку выжал виноград,

Добавил сахара

И разлил в бутылки.

— А теперь пусть следующий продолжит.

— Хо, хо, хо, — дубы засмеялись над Сэйсаку, издавая странные звуки, будто в их ветвях ветер гулял. Сэйсаку хотел выскочить вперед, у него руки чесались задать дубам жару, однако художник преградил ему путь.

— Восьмая награда — жестяная медаль.

— А я спою еще дальше, — вышел вперед еще один дуб.

— Хорошо, начинай.

Все бутылки с вином, что Сэйсаку спрятал в амбаре,

Лопнули, хлоп-хлоп, и их больше не стало.

— Ва-ха-ха-ха, ва-ха-ха-ха, хо-хо, хо-хо, хо-хо, гая-гая.

— Ну-ка, потише! С чего это вы болтаете о каком-то вине? — завопил Сэйсаку, подскочив на месте, но художник его крепко держал.