Звезда на одну роль

Степанова Татьяна Юрьевна

Катя взглянула на Мещерского. Тот уже готов был вспылить — усики его встопорщились, щеки пылали.

— Удовлетворитель женщин, очаровательница, это ведь не только жеребец, — продолжал Вовочка наставительно. — Это только для нищих постель — единственный свет в окошке. Богатые, с фантазией, повидавшие мир и жизнь, те, которым глубоко за сорок, но еще далеко до шестидесяти, у которых от инфаркта скончался четвертый муж-дирижер и разбился на мотоцикле пятый любовник-анархист, те дамы, с которыми работаю я, требуют большего, чем банальная фелляция. — Он вздохнул и потянулся к бутылке. — Чтобы удовлетворить настоящую

женщину, надо сначала дать ей почувствовать себя настоящей женщиной. Я понятно излагаю свои мысли? А для этого необходимо досконально изучить и использовать три основных способа.

— Владимир, а вы не посвятите меня в свои секреты? — ослепительно улыбнулась Катя. — Чтобы я изжила в себе наивность и пошлость?

Тот посмотрел на Мещерского.

— Это твой парень?

— Да, я ее парень, — процедил Князь сквозь зубы.

— В таком случае ему это тоже будет полезно послушать, — засмеялся Вовочка. — Я пьян, слаб и болтлив. Ай эм сорри. А три способа просты. В теории, конечно. Чтобы получить наивысшее удовлетворение, женщина должна ощутить себя желанной, прекрасной, привлекательной. Как этого добиться? Что должен сделать для этого мужчина? Опять-таки в теории — все просто. Во-первых, женщина должна услышать от мужчины признание своих достоинств, во-вторых, она должна почувствовать его силу и осознать, что может оказывать на эту силу влияние, а в-третьих, женщина должна убедиться воочию, что один ее взгляд сводит мужчину с ума. Если вот эти три условия выполнены, в ее сердце наступает рай и птички поют на ветвях души нежной креолки.

— Ну, это спорно, Вова, — философски протянул Могиканин. — Мы все-таки более животные, чем ангелы. — Нам бы к матрацу поближе.

— А я и не утверждаю, что эти вещи пригодны для всех женщин, — усмехнулся Вовочка. — Это только для богинь, тех, кто толк понимает. Плебеек я трахаю по три зараз. И потом, не каждому мужику дано, Паша, сочетать в себе умение выполнить сразу все три сверхзадачи.

— А тебе дано? — спросила Катя.

— Мне дано. За это мне и платят сто баксов в час. Не надо меня убивать взглядом, товарищ ревнивец, — улыбнулся он Мещерскому. — Я пьяный болтун и неврастеник. Я ловлю солнце в луже воды.

— Нам пора. — Мещерский поднялся и взял Катю за руку.

Она тоже встала. Вовочка медленно поднял голову и посмотрел на нее снизу вверх.

— Паш, тебе можно как-то позвонить? — спросил Мещерский. — Это на тот случай, если мы насчет «Ящерицы» надумаем.

— Позвонить? — Могиканин-Кролик аж подпрыгнул. — Слушай, браток, ты давай, поспособствуй, а? А позвонить... У меня телефона-то отродясь не водилось! Я ж тут целыми днями торчу. А если не тут, то на Арбате. Сразу за зоомагазином лавчонка есть — это наша штаб-квартира. Спросите меня, сразу скажут, где я, и все передадут.

— Договорились.

— До свидания. — Вовочка все смотрел на Катю снизу вверх. — А куриная кровь, милая девушка, выглядит так же, как и человеческая.

— Это ты к чему? — насторожилась Катя.

— Так. — Он закрыл глаза. Голова его свесилась на грудь.

— Готов, — засмеялся Могиканин. — Щас я его в логово сволоку. Да вы не обращайте внимания на его трепотню. Спивается он потихоньку, вот и все.

В машине по пути на Фрунзенскую Катя и Мещерский горячо обсуждали увиденное и услышанное.

— Итак, давай рассуждать, что подходит,

что не подходит. Помещение есть — раз, машина «Москвич» — два, явные эротические заскоки — три, возможность использовать какое-либо металлическое орудие — четыре, возможность легко скрыть следы — пять. Не подходят только приметы убийцы Лавровского — высокий рост и ФИЗИЧЕСКАЯ СИЛА. Он коротышка и не Геракл. Это все, что касается Паши-скульптора, — перечисляла Катя. — А насчет его дружка следующее: здоровый, высокий, с завихрениями. Есть помещение, возможность скрыть следы. Опять же кровь куриная, которая, по его собственным словам, так с человеческой схожа. Нет только одного — транспорта для вывоза трупов. И тот и другой знали и Свету, и Лавровского, общались с ней по крайней мере почти ежедневно, и оба...

— И оба привели ее к какому-то третьему, которого мы пока не знаем, но которого столь красноречиво нарекли геронтофилом, — продолжил Мещерский.

— Это может быть просто ловкий ход коротышки скульптора: дать ложный след, отвести подозрение от себя и своей мастерской, — сказала Катя.

— Возможно, и так. Но.., вся беда, Катенька, в том, что мы с тобой ди-ле-тан-ты. Да-да. — Князь вздохнул. — Увы, во всем. В криминалистике, в психологии.

— Ерунда, — отмахнулась Катя. — Профессионалы-то вот уж год сидят, а ничего путного сделать не могут. И профессионалы таких по сто лет ищут что у нас, что за границей. Чикатило вон десять лет вычисляли, за Головкиным шесть лет вслепую ходили, в Америке за Гейси одиннадцать лет охотились, за Гей-ном — семь. Так что тут мы, Сереженька, со спецами-то на равных играем. Да и спецов-то этих особо не видно. Один великий следователь Бакин в прокуратуре, да ему не до нашего урода.

— Фактически подозреваемых уже несколько: эта вот троица с одним неизвестным, актеры «Рампы», окружение магазина «Писк», которое предстоит еще изучить. — Мещерский проводил взглядом обогнавшую их на Комсомольском проспекте иномарку.

— Из такого количества подозреваемых маньяка вычислить проще, — не сдавалась Катя. — Их вон из всего мужского населения целого города порой выделяют: из нескольких тысяч, а то и десятков тысяч. А тут трое вообще как на ладони — установи наблюдение и следи. Проще пареной репы.

— Трое.., ну, пока что двое: скульптор и удовлетворитель с куриными потрохами, — молвил Мещерский, тормозя у подъезда Катиного дома. — А двое не могут как-то...

— Нет, — оборвала его Катя. — Все утверждают, что объединиться такие не могут, Сережа.

— Кто утверждает-то? — спросил Мещерский недоверчиво.

— Все. — Катя нетерпеливо заерзала на сиденье. — Все твои любимые профессионалы. Такой — всегда одиночка.

— Значит, мы ищем одиночку, — неопределенно протянул Мещерский.

— Вот именно. — Катя открыла дверь, собираясь вылезти из машины.

— Одиночку... Ишь ты. «Ящерица на суку...»

— На сосне.

— Что?

— "Ящерица на сосне".

— Да... Ну ты завтра как? — спросил он. — Дома?

— Нет, мне на работу надо.

— Завтра же суббота.

— Во-первых, у нас выезд запланирован с телегруппой на спортивные состязания на «Динамо», — пояснила Катя. — Ну а во-вторых, я завтра к Колосову загляну с утра. Донос ему сделаю по полной форме. Пусть он свои оперативно-разыскные меры к этой публике примет.