Звезда пленительного счастья
Шрифт:
Вячеслав повернул голову, и посмотрел мне в глаза.
— Он спит.
Они ушли, а я, сидя на постели, в очередной раз не мог понять, что со мной происходит.
Ненавижу его. Ненавижу себя. Но больше всего ненавижу этого пацана, которому не сиделось в машине.
Часть
Странно, но после того случая все поменялось. И эти изменения удивили меня больше, чем то, что происходило раннее. Меня стали игнорить. Да-да! Это звучит странно, куда еще больше, но так оно и есть. Если раньше хоть иногда были минуты,
Два предложения «Доброе утро» и «Спокойной ночи» - все, что я слышу от него уже неделю. Я этого не понимаю, как можно так работать. Может, он считает, что я в чем-то виноват? Тогда в чем? Я не приставал к нему, правильно? Не давал повода, верно? Что? Что тогда?!
В то же время Малыш стал опять проявлять чрезмерное внимание к моей персоне. Сегодня он вообще обнаглел, вошел в ванную, когда я в ней лежал, сел на ее край, закурил и стал рассматривать меня под водой.
— Что тебе?
— Послушай, может, я к тебе нырну? Пошалим.
— Шали в своей комнате… Сам знаешь с кем!
— Его нет. Уехал на встречу.
— А тебе час подождать слабо, как я понимаю? А может, у него проблемы с этим делом? — Вот чисто теоретически мне просто интересно.
— Я отвечу, если ты мне тоже скажешь, сколько у тебя было баб?
— Не считал. — Считать стало бесполезно, когда мне было еще…
— Много, значит.
— Значит — да.
— И я хочу много.
— То есть у босса много не получается? — Странно то, что я наблюдал, так у него не хило стояло.
— Что ты заладил. Я тебе сейчас о другом говорю. Я предлагаю тебе быть у меня одиннадцатым.
— Одиннадцатым?.. Нет, не хочу. Цифра не нравится. — Я взял на ладонь пену и подул в его сторону. Мыльный пузырь затушил его сигарету. Я посмотрел на его лицо и мокрую от пены чёлку. Сколько ему лет? Я до сих пор не знаю этого. Неужели правда, что он спит с ним еще по малолетке? И что происходит у него в голове? — Ты не любишь его?
Пацан посмотрел на меня серьезным взглядом.
— В том-то и проблема, что люблю. Думаешь, просто любить, когда тебе постоянно изменяют? А все, что делаю я — просто мщу. Представь, наступит время, когда он станет старым и никому ненужным. Я приду к нему, сяду у изголовья и стану рассказывать о всех разах, когда наставлял ему рога. Может, тогда ему это хоть будет небезразлично.
Я в шоке! Что происходит в его милой головке? То, что он не такой, как все, и с ним нужно быть осторожным, я знал, но услышать такое…
— Как по мне, то он к тебе нормально относится. За все время я ни разу не замечал, что он тебе изменяет. — О наших с Вячеславом делах ему лучше не знать.
— Наивный, ты думаешь, он сейчас на встрече? — Он сделал многозначительное лицо.
— И поэтому ты пришел ко мне? Мстить?
— Может, и так, а может — нет. Ты красивый и нравишься ему… А я возьму и испорчу ему все планы. — Теперь все понятно. — Ну, ты как? Не против пошалить?
Он запустил свою руку под пену, пришлось перехватить ее.
— Не сегодня.
Он улыбнулся.
— А когда?
— Когда-нибудь. Я стану старым, приходи, и мы с тобой пошалим в последний раз.
— Кому ты тогда нужен будешь? Я тогда буду любить молодых и красивых.
Он вышел из ванной, а мне почему-то
***
Вячеслав Геннадьевич явились очень поздно, и мне, как всегда, пришлось открыть ему дверь. Его состояние можно охарактеризовать, как тяжелое опьянение. Еле держась на ногах, он даже не в силах был снять обувь. Я, придерживая его, наклонился и одной рукой попытался расшнуровать ботинки. В благодарность он стал водить рукой по моей шее, потом спине. Я реагировал спокойно, но когда его рука опустилась ниже и прошлась ниже по копчику, проникая под трусы, пришлось впечатать его в стену и продолжить снимать второй ботинок.
Закончив с обувью, сидя на корточках, я приподнял голову и посмотрел на него. Он по-дурацки улыбался. Протянув руку, попытался пальцем приоткрыть мне рот.
— Я хочу, чтобы ты мне отсосал. — Продолжая идиотски улыбаться, озвучил он мне свое желание.
Ничего себе, предложение! Он ошибся адресом.
Подхватив его под руку, еле дотянул до комнаты. Где выключатель, я не знал, поэтому потащил в сторону кровати в темноте.
— Какого?! — раздался сонный голос Санька, когда я, по всей видимости, придавил его чужим телом.
— Займись им, раздень.
— Нужно было бросить в гостиной на диване. — Пробурчал тот же недовольный голос.
Вот вам и любовь.
***
Когда лежал в своей спальне, почему-то вспомнился разговор в ванной. Никогда в жизни я столько много не думал об отношениях, как за последние две недели. Ладно бы, это была нормальная гетеросексуальная пара, а то гомики. Какие могут быть у них чувства?
Я почти уснул, когда дверь моей спальни открылась.
— Кто здесь?
— Это я. — Что он здесь забыл?
— Чего тебе?
— Я не могу с ним спать. Можно к тебе?
— У меня кровать меньше твоей, иди в гостиную.
— Не будь снобом. — Нагло пробравшись под одеяло, прислонился ко мне.
— Послушай, мне только проблем не хватало с тобой. Не нужно меня в это вмешивать.
— Я только посплю и все.
— Но трусы ты хоть мог одеть?
— Я так всегда сплю.
За стенкой послышался странный звук и кашель.
— Сань, его, наверное, рвет. Иди, помоги ему.
— Сам иди. Пусть ему помогает тот, с кем он пил.
Спорить было бесполезно. Пришлось встать и пойти проверить. Включив свет, передо мной открылась неприглядная картина.
Вячеслав лежал на животе, свесив голову с кровати. Брюки закатились, пиджак задрался, рубашка выбилась из-под ремня. Его выворачивало прямо на пол. Жалкое зрелище.
Он застонал.
Завтра я буду об этом жалеть, но сегодня я не могу поступить иначе.
Взобравшись на эту необъятную кровать с ногами, перевернул его на спину. Боже, как же он невинно-жалок в этом состоянии. Стянув носки, настал черед штанам. Он даже в отключке приподнимал бедра, помогая стянуть брюки. Полдела сделано. Пиджак, рубашка и трусы. Видел бы он сейчас себя. С пиджаком тоже пришлось постараться. Он не хрупкая девушка. Глянув на результат своих трудов, констатировал факт — он точно не женщина. Тем и удивительней, почему он стал геем? У него же, наверняка, нет отбоя от женского пола.