Звезда предков (Приключения Чиптомаки)

Пронин Игорь Евгеньевич

Отряд, шагая гуськом, втянулся в джунгли. Сразу стало сыро, шелест травы, которую колыхали летящие с озера свежие ветры, сменился криками обезьян и попугаев. Храмовники, всю жизнь проведя на берегах спокойного, заколдованного двенадцатью богами Чамка-Ти, чувствовали себя под сенью деревьев неуютно. Зато Чиптомака, с утра мрачный, наконец немного повеселел и догнал гиганта, быстро перебирая тощими, жилистыми ногами. Старик единственный предпочел отправиться в путь не в длинной тунике, по моде Озерной страны, а в набедренной повязке.

– И-эмма!
–

привлек он внимание Салакуни, ударив по струнам.
– Когда я уходил, невеста уже начала беспокоиться. У женщины чуткое сердце, и-эмма, его обмануть труднее, чем саму женщину! Зачем тебе было убегать с собственной свадьбы?

– Надоело тут торчать, - охотно объяснил воин единственному земляку.
– Города, дороги, храмы... Хочется немного отвлечься. Да еще Варнеча хотел назначить меня верховным жрецом в храм шестого бога, старый умер. Ты же знаешь, я этого не люблю.

– Все бы ничего, оставь ты меня в покое...
– проворчал Чиптомака.
– Столько возни с этими учениками. Бестолковый народ в Озерной стране, не могут ни складно петь, ни внимательно слушать. И-эмма, лучше бы я бродил вдоль Квилу, как прежде!

– Там тебя хуже кормили, - напомнил воин.
– А здесь хоть и не слушают, а все же уважают, даже дом для тебя Альгерис выделил, ученики нашлись.

– Много учеников, да все они беспутные бродяги, ни слуха ни голоса, и-эмма, им бы пожрать да поспать, да вот еще Ларимма...

– Да!
– резко вскинул копье гигант.
– Совсем забыл! Женщина просила защитить ее. Ты стал часто бить Ларимму, старик!

– Она блудит с моим учениками! Как же ее за это не бить?
– Чиптомака даже зарычал от возмущения.
– Воровка, которую я спас в джунглях после того, как ее прогнали с этих берегов, та, из-за кого все наши неприятности, и-эмма, из-за кого ты и я чуть не погибли тысячу раз, платит мне черной неблагодарностью! Негодная женщина должна быть битой. Вот я еще зубы ей повышибаю, тогда посмотрим, кто на нее позарится.

– Будь добрее, - Салакуни на ходу обнял лэпхо и прижал его голову к животу.
– Все к лучшему! Я совершал подвиги, ты складывал песни, и оба мы остались живы и здоровы, поселились в богатой земле. Без Лариммы этого бы тоже не было.

Чиптомака ничего не ответил, потому что не мог разговаривать, прижатый лицом к мускулистому телу гиганта. Когда спустя некоторое время Салакуни решил, что достаточно вразумил лэпхо и отпустил его, тот от удушья уже начал сереть. Незаметно, но со злобой сплюнув, старик поотстал и обратил наконец внимание на Гольто.

– Я слышал, ты вор?

– Да, - блеснул зубами паренек.
– Я - самый ловкий вор в Шерешене!

– В Шерешене?
– старик вспомнил этот городок на другом берегу огромного озера.
– Я бывал там. И что же, ты вор ловчее, чем Амуча, покойный муж Лариммы?

– Это которые ограбили храм Поленша?
– улыбка исчезла с лица Гольто.
– Я слышал, Ларимма живет где-то в Локио, но сам пришел сюда только вчера и сразу попался. Нет, Амуча, конечно, был ловчее меня. И еще, наверное,

Викшу, слышал о таком? Говорят, они с Крушусом убили друг друга в джунглях.

– Слышал, - важно покивал лэпхо, перебирая струны.
– И-эмма, это было, когда Черная Луна взошла на груди Салакуни, когда нес он амулет страшному Очи-Лошу... Но это длинная песня, а я хотел поговорить о тебе, случайно не повешенный. Ты и теперь будешь смотреть, где бы чего украсть?

– Я у своих не краду, клянусь Асулаши!..
– начал было вор, но старик тут же ударил его по губам.

– Мы в джунглях, далеко от воды!

– Клянусь Джу-Шумом, я не краду у своих, - тут же поправился Гольто.
– А это у тебя Джу-Шум на груди нарисован, да? Здорово. Как бы мне такой же рисунок сделать?

– Это больно, и-эмма, - надул щеки Чиптомака.
– Ты не стерпишь.

– Серьги у тебя блестят, как золотые, - продолжил его собеседник.
– По две в ушах, одна в носу... На них можно купить много мяса. Нет ли у тебя что-нибудь покушать, добрый человек? Я как вышел из Шерешена, точнее выбежал, когда за мной гнались Хранители Порядка, так только вода в рот попадала.

– Вот будет привал, я срежу себе хорошую палку - тогда узнаешь, какой я добрый, - хмыкнул Чиптомака, немного польщенный.
– Эти серьги когда-то висели на той же цепочке, что и волшебный амулет, за которым мы идем. Я только немного подогнул колечки... Эх, было их больше, и-эмма, да старику все приходится покупать, даже женщин для утешения, когда негодная Ларимма, убегает с его нерадивыми учениками. И-эмма, да берегах великой Квилу для странствующего лэпхо везде готовы и кров и стол и постель. И-эмма...

– Так не ли чего покушать?
– повторил вор. Он видел, что на старике одна набедренная повязка, но к храмовникам обратиться побаивался.

– Нас покормит Салакуни, он великий охотник. И-эмма!
– хрипло взревел Чиптомака, взяв могучий, глубокий аккорд.
– О, Салакуни, мяса добытчик, и-эмма! Убивает он спира и леопарда, стукнув лбами зверей, и-эмма! Анту болотную он задушил руками, стаи птиц остроклювых прогнал, и-эмма, яйцами их накормил же друзей! Сыты были они, через болота шагая!

– Что ты так орешь?
– не понял Гольто.
– А эта штука у тебя, она дорого стоит? Звенит громко.

– Гуоль из поющего дерева шапа стоит больше, чем десять таких, как ты, - грозно начал прерванный Чиптомака, но тут же поправился: - Нет, сотня таких, как ты. И продать ты его никому не сможешь, воровская морда, потому что в Озерной стране люди глухи к музыке. И-эмма! С кем я говорю, зачем?..

Воины-храмовники помалкивали. Многолетняя служба приучила их к сдержанности, особенно в присутствии посторонних. Салакуни грозные копейщики еще могли воспринимать как кого-то равного себе, все же жрец Варнеча не раз приглашал гиганта к себе, но его спутников - никогда. Озерная страна оставалась за спинами, постепенно теряясь в джунглях, которые омывали Чамка-Ти со всех сторон, словно голубой остров в зеленом океане.