Звезда предков (Приключения Чиптомаки)
Шрифт:
– Что тебе от меня надо, Черная Луна?
– всхлипнул старик.
– Видишь ведь, она не хочет ничего рассказывать. Не могу же я выколачивать из нее сведения силой? Хватит глодать мою душу! Уходи к белым хозяевам!
Но Черная Луна никуда не ушла, да Альгерис этого и не ждал. Крадучись он подошел к маленькому шкафчику, налил себе полную кружку крепкой киншасы и залпом выпил, потом торопливо зажевал орешками. Так становилось немного легче, но ненадолго... Черная Луна требовала действовать. Но прошел день, а старик ничего не узнал. Что же сказать вечером тому, кто будет стоять
– Дедушка!
– девочка вернулась, обеими руками сжимая глиняную миску с соком.
– Хочешь пить?
– Я...
– Альгерис оглянулся на шкафчик.
– Я потом. Когда ты собираешься возвращаться в школу, малышка?
– Завтра вечером. За мной должны зайти. Пожалуйста, не просись опять меня провожать.
– Не буду, - пообещал старик.
Это уже кое-что, вот и Черная Луна того же мнения. Обычно Ригас уходила утром, но завтра кто-нибудь, не опасающийся ночных хищников, может попробовать проследить за ней. Тот, кто скоро будет ждать за высоким забором.
Альгерис заметил приближающихся со стороны города воинов и вышел к ним навстречу. Даже среди высоких молодцов, которых мэр набрал в свою городскую дружину, выделялся статью Салакуни, охотник с Верховьев далекой реки Квилу. Он издалека замахал старому знакомому копьем.
– Воришку к тебе ведут!
– закричал гигант.
– На праведный суд!
– Это я мигом, - усмехнулся старик.
Вор оказался пареньком лет двадцати, худым и перепуганным, то есть самым обычным преступником своего вида. Он наверняка знал о судьбе, постигшей большинство его предшественников. Альгерис пришел на берега Чамка-Ти с востока, а там воров не оставляли в живых.
– Смилуйся, о великий!
– повалился в ноги мэру паренек.
– Воровал?
– строго спросил старик.
– Мимо шел!..
– Обчистил дом у самой гавани, - пнул воришку один из воинов.
– Вынес посуду и одежду, потом пытался удрать.
– Ага, - удовлетворенно кивнул Альгерис.
– Пойман с поличным. Ну что тут можно сказать? Вешать, я думаю, и не снимать три дня, пусть все его дружки хорошенько рассмотрят.
– За что?!
– парень забился в пыли.
– За что?! Я никого не убил, никого не покалечил! Я женщин не трогал! За что, о великий!
– От вора все беды, - назидательно сказал мэр.
– Убийца убивает, а вор оставляет умирать от голода. Насильник придет и уйдет, а вор уносит с собой жизни. Ни одно животное в джунглях не ворует потихоньку, и только такая тварь, как человек...
– А обезьяны?
– напомнил внимательно слушавший Салакуни.
– Да, вор уподобляется обезьяне вонючей и грязной, и тем самым...
– А попугаи вот еще?
– не унимался гигант.
– У меня когда-то половину манко утащил попугай, почти из рук. А ведь их на дереве было полным полно...
– воин задумчиво почесался.
– А еще бурундуки. Один бурундук украл у меня такую штуку, что...
– Это сейчас не важно, - сдался Альгерис.
– Главное: вор должен понести наказание.
– Но в озерной стране никогда не наказывали за воровство смертью! Пощади, о великий!
– Раньше не наказывали, вот и развелось вас по берегам, как вон попугаев! А на востоке нет воров. И на берегах Квилу ведь тоже нет воров, верно, Салакуни?
– У нас не как здесь, - развел руками гигант.
– У нас ночью страшно из дома выходить, крокодилы в деревни заползают. Так что вроде бы никто не ворует. Но у Чамка-Ти все по другому. Слушай, Альгерис, может и в самом деле не стоит беднягу за шею вешать? Наша подруга, Ларимма, тоже из воров, и муж ее этим промышлял.
Все замолчали. Старик видел, что воины склонны согласиться с Салакуни: уж очень жалким выглядел воришка. Тот тоже не зевал - дополз до слоноподобных ног гиганта и обнял одну из них. Альгерис нахмурился.
– Закон един для всех!
– Дедушка, давай его отправим улицы убирать, как тех, что друг другу по глазу выбили!
– попросила из-за спины выглянувшая на шум Ригас.
– Тебе еще чего здесь нужно?
– нахмурился мэр.
– Сегодня вора не повесим, завтра они в Локио со всей Озерной страны сбегутся.
– Так их здесь нигде не вешают!
– рассмеялся Салакуни.
– Вот за разбой вешают, а за ночное воровство - нет. Но мы можем просто взять с этого негодяя слово, что он никому не расскажет.
– О чем?
– О том, что ты его пощадил.
– Так весь город знает, что поймали вора!
– всплеснул руками Альгерис.
– Нечего рассуждать, Салакуни, я лучше знаю, как поступить. Власть - штука серьезная. Ведите его на площадь, ребята, и сделайте все как обычно.
Тут же старик пошатнулся и схватился за грудь, не услышав горестных воплей воришки. Черная Луна имела свое мнение на счет преступника, она не желала его смерти. Сквозь боль, пронзившую сердце тысячами раскаленных иголок, Альгерис в который раз подумал. Что колдовская язва, возможно, вполне разумна.
– Нет, стойте...
– Тебе опять нехорошо, дедушка?!
– Принеси немного киншасы, Ригас, все пройдет...
– мэр, тяжело дыша, поднял глаза на удивленного Салакуни.
– Я передумал... Может, ты и прав. Пусть идет... Нет!
– старика опять шатнуло.
– Давайте разберемся: он сейчас уйдет и всем расскажет, что в Локио воров больше не вешают, так?
– А я могу взять его с собой!
– просиял гигант, скорый и на расправу, и на доброе дело.
– Я ведь зачем пришел: попрощаться! С отрядом храмовников ухожу на болота. Вот, пусть идет со мной, а там, глядишь, и сгинет. Точно, парень? Как тебя звать?
– Гольто, - вор осторожно отпустил ногу воина, которую до этого продолжал обнимать.
– А можно мне не идти на болото? Трусливый я, демонов Асулаши боюсь!
– На тебя не угодишь, Гольто, - поморщился Салакуни.
– Что у вас тут за имена, а? Вот меня зовут Мохаммед Н'мбоно Салакуни, а моего старого лэпхо - Сэмюэль Н'гуни Чиптомака. У вас же тут: Гольто, Викто, Варнеча, Альгерис...
– Альгерис - восточное имя, - вставил мэр.
– У нас на востоке совсем другая страна, и с ворами не церемонятся...
– он прислушался к ощущениям в груди.
– Хорошо, будь по твоему, друг мой Салакуни, великий воин. Забирай его на болото, чтоб его анты сожрали. Только в городе пусть не появляется.