Звезда предков (Приключения Чиптомаки)

Пронин Игорь Евгеньевич

– Не пойму я, почему эти люди имеют скота больше других... Вот я мог бы стать имамом?
– спросил один из воинов.

– Да как же это, и-эмма?!
– расхохотался Чиптомака.
– У имамов и лица совсем другие, и покровитель у них не Джу-Шум, а совсем другой, Всевышний! Эх вы, озерные люди...

– Проголодались?

Из темноты вышел Салакуни, неся на плечах сразу двух жеребят зебы.

– Я решил взять молодых, у них мясо вкуснее, - объяснил он немного смущенно, кидая добычу на землю.
– Я убил их семейного вождя,

но он был совсем сухой, старый.

– Дайте мне нож!
– потребовал Гольто.
– Лучше меня никто не разделает!

Скоро все наелись и повалились на траву. Джокия назначил часовых, потом улегся сам. Над маленьким отрядом мерцали звезды, вокруг простирались джунгли, которые завтра окончательно отрежут их от гостеприимной и безопасной Озерной страны. Первым уснул Салакуни, как обычно не утруждая свою большую голову размышлениями, к его храпу постепенно присоединились и остальные.

3

Двигаясь практически безостановочно, питаясь только во время ночных привалов, отряд добрался до болота за три дня. Опасных приключений удалось избежать, воины не видели больше лесных людей, да и прочих зловещих созданий тоже. Все держались неплохо, вот только Чиптомака начал понемногу сдавать, несмотря на то, что Гольто как и обещал нес его гуоль.

– Наконец-то!
– не удержался от возгласа лэпхо, увидев болото.

– Почти не ошиблись, - довольно сообщил Салакуни.
– Смотрите, вон там, слева - то самое место!

Они стояли на высоком пригорке, где джунгли резко обрывались, переходя в карликовый кустарник. От болота шел сильный запах гнили, по нему бродили неизменные длинноногие птицы. Слева, там, куда показывал Салакуни, путь этому царству вечного разложения преграждали красные, по цвету травы, холмы.

– Там нельзя находиться, - напомнил Джокия.
– Ты сказал, что есть средство?

– Да, надо просто намазаться глиной или грязью!
– легкомысленно отмахнулся гигант.
– Спускайтесь, вдоль болота нам будет легче идти.

Храмовники переглянулись и двинулись следом. Всем известно, что красные холмы - мертвое место, там не живут даже насекомые. А если человек пройдет через них, то у него отвалится келум, а потом он и вовсе умрет. Погибель, поразившую планету тысячелетия назад, оставила много до сих пор не заживших ран.

– Это точно?
– Гольто придержал за плечо старика.
– Точно нам ничего не будет? А то я лучше в джунгли убегу!

– Не бойся, и-эмма! Мы с Салакуни провели на этих холмах несколько дней, и с нами все в порядке!
– утешил его Чиптомака.

До заката отряд не успел дошагать до холмов - приходилось огибать особенно топкие участки. Костер развели в стороне, под прикрытием деревьев, чтобы не докучали болотные анты, большие неядовитые змеи. Кроме того, Салакуни хотел спрятать огонь от племени красных холмов, живущего в своем подземном селении.

– Я, конечно, не так хорошо знаю этих людей, как ты, -

признался воин старику, - но что-то они мне не нравятся.

– И правильно, - вздохнул Чиптомака.

Когда в тело Салакуни вселился белый демон С'Шуга, то на племя красных холмов обрушились крупные неприятности. Выманивая старика, владевшего амулетом, из подземного поселения, темный брат убил нескольких жителей. Настроение в племени сразу изменилось, от вчерашнего гостеприимства не осталось и следа. Если бы не вождь, Пуш-Мача, плохо пришлось бы скитальцам. А когда для того, чтобы обмануть демона, племя устроило показное изгнание странников, то камни в них летели самые настоящие.

– Если по делам их смотреть, то выходит, что поступили они справедливо, помогли нам, тебя не убили, а лишь изгнали темного брата, - почесал затылок Чиптомака.
– Но, и-эмма, ведь могли и хотели убить всех троих! Только вождь да его сын были за нас, ну и еще те, кто у них в головах сидят.

– Как это - в головах?
– удивился Гольто.

– Да так: они ведь умеют души переселять. Как же иначе, и-эмма, их колдуны прогнали бы демона? Это такое древнее искусство, вот как приходит пора кому-нибудь помирать, он зовет сына и переселяется к нему в голову.

– А сына куда?
– не понял юноша.

– Сын живет как жил, только иногда старики его в сторонку отодвигают и сами разговаривают, или делают что-нибудь. И-эмма, да у них полны головы стариков!
– лэпхо деланно рассмеялся.
– И деды, и прадеды, и прапрапрадеды. Самые старые, как мне говорили, давно ничего не говорят и не думают, и спят себе где-то в затылке. Эх, мне бы тоже себе местечко присмотреть...

– Чего ты на меня уставился?!
– вскочил Гольто.
– Я тебе не сын!

– Да не бойся, я не умею колдовать. Да и к чему?
– лэпхо вздохнул и закатил глаза.
– Скоро, скоро отправлюсь в холодный ад Джу-Шума, призовет владыка джунглей своего излюбленного певца.

– Разнылся, - сплюнул Салакуни.
– Как Ларимму палкой лупить, так он еще молодой.

Настала ночь, точно такая же, как и предыдущие. Где-то далеко на болоте раздавались подозрительные, булькающие звуки, кто-то истошно выл, но поблизости от затухающего костра все было спокойно. Двое часовых, назначенных Джокией, оперлись на копья, остальные задремали. Даже Чиптомака, уставший за день, обошелся без вечерней песни.

Только шерешенскому воришке не спалось. Во время путешествия он десять раз мог преспокойно удрать и вернуться к озеру Чамка-Ти, но сперва сомневался, а потом оказался слишком далеко. Джунгли, по его глубокому убеждению, враждебны человеку, и в одиночку по ним не пройти. Теперь же, увидев впереди болото, а слева красные холмы, Гольто понял, что есть места и страшнее полного таинственных шорохов леса.

На болоте кто-то шлепал толстыми лапами по воде, постепенно приближаясь к месту стоянки. Как юноша ни вертелся, ему не давал уснуть этот звук.