Звезда сироты
Шрифт:
– Вы можете воспользоваться катушками с каталогом, в трех проходах прямо, – показала она.
Флинкс и Силзензюзекс прошли к указанному ряду.
– Мир, который я хочу проверить, называется Ульру-Уйюрр.
– Уйюрр, – отозвалась она на симворечи, и это странное слово прозвучало естественней, когда произносилось ее ориентированным на согласные голосом. Флинкс внимательно следил за ней, но она не подала никаких признаков, что когда-нибудь прежде слышала это название.
Он не мог сразу решить, хорошо это или плохо.
– Это симворечевое написание? – спросила она после того, как он устроил спектакль с попыткой вчерне прикинуть, как же выглядит это название в письменном виде.
– Лента не говорит наверняка. Могут быть вариации. Давайте, однако, сперва попробуем фонетическое написание. – Дежурная, похоже, слегка заколебалась, гадая, наверное, могла ли быть Церковная лента столь неопределенной. Но вариантное написание бывало и у намного лучше известных миров, напомнила она себе.
Они пошли по проходу между огромных, почти ничем не примечательных стен банков хранилища информации. В этих металлических брустверах, знал Флинкс, хранились триллионы битов информации о каждой известной планете в пределах и за пределами Содружества.
Эти архивы, вероятно, имели приложение, похороненное где-то под ними в истинном лабиринте Комплекса Корпуса, приложение, закрытое для случайного просмотра. По этой причине, если разыскиваемая Флинксом планета случаем имеет какой-то секретный, запретный характер, ее может и не оказаться в здешних катушках.
Он был несколько удивлен, когда они нашли то, что, похоже, было нужным отделением. Силзензюзекс нажала кнопку поблизости, и металлическая стена ответила устным подтверждением.
– Это может быть иной Ульру-Уйюрр, – предупредила она его, изучая ярлыки и мелкую печать, идентифицировавшие футляр катушки. – Но похоже, что нет никаких ссылок на другой мир со схожим названием.
– Давайте попробуем его, – нетерпеливо сказал Флинкс.
Она вставила карточку-ключ в соответствующую щель. Это устройство было намного проще того, которое управляло лифтами на многих уровнях. Они были вознаграждены крошечной катушкой с тонкой, как нить, лентой. Она прищурилась, глядя на нее – правда, это просто интерпретация ее жестов в человеческих понятиях, ведь у транксов нет век.
– Так, вообще-то трудно сказать, но впечатление такое, что эта лента содержит очень мало сведений, – сказала, наконец, она ему. – Иногда, однако, можно найти катушку, которая смотрится так, словно она содержит двести слов, а на самом деле имеет два миллиона. Эту систему могли бы сделать более эффективной.
Флинкс удивился, что кто-то мог назвать такую систему неэффективной. Но, напомнил он себе, даже самых низших членов Церковные иерархи постоянно убеждали находить средства улучшить организацию. Они называли это духовной методологией.
Было занято только несколько кабинок. Они заняли одну в конце ряда, изолированную от других.
Флинкс взял стул, принесенный для людей, в то время как Силзензюзекс сложилась на узкой скамейке, сделанной для транксов, и вставила фрагмент запечатанного пластика в порт считывателя. Затем она, применяя ту же процедуру, что и ранее Намото, активировала видеоэкран. Тот сразу же засветился.
Был показан ожидаемый статистический профиль: Ульру-Уйюрр был примерно на двадцать процентов больше Земли или Ульдома, хотя и имел гравитацию лишь немного сильнее. Его атмосфера была неусложненной, пригодной для дыхания и содержала много воды. На обеих полюсах имелись обширные ледяные шапки. Дальнейшей характеристикой прохладного климата планеты была степень внешнего оледенения. Это был гористый мир, его умеренная зона могла похвастаться неумеренной погодой, и в первую очередь – ее ледяной север.
– Это не совсем ледяной мир, – заметил Флинкс, – но он прохладнее, чем многие пригодные для челанксийского обитания планеты.
Он внимательно изучил обширный список, а затем нахмурился.
– Немного холодная погода не должна бы отвадить все челанксийские поселения на благоприятные места в остальном мире, но я не вижу никаких указаний даже на научный наблюдательный пост. На всякой пригодной для обитания планете есть хотя бы такой. Мотылек содержит население приличных размеров, и есть довольно крупные поселения челанксов на куда менее гостеприимных планетах. Я не понимаю, Силзензюзекс.
Его спутница разве что не дрожала от воображаемого холода.
– Он называет ее прохладной, пригодной для обитания. Для вас, людей, Флинкс, возможно. Для транксов же это ледяной ад.
– Признаться, она довольно далека от вашего представления об идеале.
Он повернулся обратно к считывателю:
– Там явно есть животная и растительная туземная жизнь, но никаких описаний или подробностей. Я могу представить, как такая местность может ограничить подобное изучение, но она не может сделать его совершенно невозможным, как там, кажется, произошло.
Он становился все более и более озадаченным.
– Там нет никаких значительных залежей тяжелых металлов или радиоактивных веществ.
Короче, хотя люди и могли бы жить на Ульру-Уйюрре, но там попросту не было ничего, что заманило бы их туда. Планета находилась на окраине Содружества, едва-едва в пределах его космических границ, и она была сравнительно далеко от ближайшего заселенного мира. Не очень привлекательное место для поселения. Но, черт побери, должен же быть там хоть какой-то аванпост!
Тут был конец ленты, за исключением одного едва разборчивого добавления:
"ЖЕЛАЮЩИМ ПРИОБРЕСТИ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СТАТИСТИЧЕСКИЕ ПОДРОБНОСТИ ОБРАТИТЬСЯ К ПРИЛОЖЕНИЮ 4325 БМК…"
– Я полагаю, вам так же надоело читать статистику, как и мне, – сказала Силзензюзекс, ставя крошечную ленту на перемотку. – С точки зрения поиска ваших родителей, этот мир, наверняка, выглядит тупиком. Что вы желаете посмотреть теперь?
Пытаясь сохранить небрежный тон, он сказал:
– Давайте все же закончим сперва с этим.