Звезда сомнительного счастья
Шрифт:
Разбойник сделал впечатляющий глоток и едва не подавился: он узнал ту леди, что была в коляске. Это же та, которую они с корешами решили «пощипать» совсем недавно. Причём, его друзья-товарищи после этого как в воду канули! Кривой торопливо прожевал то, что было у него во рту, и поспешил вслед за ними. Он прекрасно понимал, что он не сможет их потерять, поскольку в толчее просыпающегося Гемптона скорость их передвижения будет явно невелика.
Карета поехала в сторону рынка, и разбойник мысленно кивнул. Он так и думал. Значит, эти лендеры ничего не знают о том, что на них должно было быть покушение, иначе так спокойно не собирались бы торговать. Впрочем, они не стали останавливаться возле открывающегося
«А, нет! Знали!» - решил Кривой, когда тяжёлая карета стала останавливаться у ворот Нордона. Серые Камни – так называли это место обитатели дна Гемптона. Кривой не торопился очутиться в этом месте, поэтому притормозил возле этой дамочки, которая тут распоряжалась. Сразу видно – благородная. И ухом не повела, когда велела своим ребятам, чтобы те заставили отпереть дверь местной тюрьмы.
Из кареты Кривому почудилось знакомое картавое мычание. Вот как? Брат Свистун? Сердце Кривого застучало быстрее. Охрана у дамочки, конечно, да… вызволять своих корешей сейчас точно не с руки. Зато всегда можно договориться с охраной Нордона. Выйдет это предприятие им, конечно, во впечатляющую сумму, но… шанс есть, точно! Кривой на радостях засвистел известный мотивчик сомнительной песенки и приблизился к карете.
– Отворяй ворота! Да поживее! – застучал в ворота тот мужик, которому леди отдала приказ.
И тут Кривого прошиб пот. Он несмело повернулся и искоса глянул на того, кто по-хозяйски стоял возле дверей. К сожалению, никакой ошибки тут не было – перед ним был младший сын дома Гленерван – Ричард. Высокий и плечистый, с упрямо сжатыми губами и немного волнистыми волосами. Именно такой, каким он запомнился самому Кривому, когда он подвесил его за разбой.
Кривой торопливо удалялся от ворот Нордона, а перед глазами стояла всё та же картина – как его, уже матёрого разбойника, и его ребят, тоже недаром евших свой хлеб, зажал в тиски молодой мальчишка, командующий небольшим отрядом отцовских воинов.
Кривой помнил, что случилось ему как-то бывать в Дейтоне. Там они и поработали, и повеселились на славу. Деревень, как тут, на Севере, было не так много, зато хуторов – вполне достаточно. Вот они и «щипали» хуторян. У этих крестьян, притворявшихся несчастными, всегда было, чем поживиться. Потому как бедняками были только лишь ленивые. А таких лорды Гленерван на своей земле не держали.
Кривой понимал, что долго продолжаться эта радость не может, и вскоре им придётся уходить. Только вот не успели они, и им на «хвост» «упали» солдаты лордов. Это тебе не простые наёмники, так что пришлось туго. Собственно, до того момента, как их прижали возле дубовой рощи, в живых и осталось только трое из всех преступников, да ещё сам Кривой.
А сейчас Кривой торопливо шёл, осторожно оглядываясь по сторонам. Добрался до какой-то лачуги в трущобах Гемптона, зашёл и покидал немудрящие пожитки в заплечный мешок, положил потёртый кошель в карман. И вот, совсем скоро он уже стоял в очереди возле Людских ворот города. А в голове по-прежнему звучал холодный голос молодого лорда:
– По обвинению в разбое, грабеже и убийстве на нашей земле, я, Ричард Джонас Лейтон, сын лорда Гленарван, приговариваю вас к смерти через повешение.
Кривой тогда и не думал сопротивляться. Какой в том был смысл? Он же простой разбойник, так что умирать с честью, с оружием в руках, он не собирался. Тем более что Кривой знал, что у столь опасной профессии, как у него, есть определённые издержки. И он предполагал, что до старости всё равно не доживёт.
То есть, он смотрел, как солдаты лорда равнодушно и сноровисто перекидывают верёвки через ветви дубов и волокут сопротивляющихся и изрыгающих проклятия разбойников. Как удалось выжить именно ему – он и сам до конца не понял. Быть может, оттого, что он смог засунуть ладонь в петлю до того, как верёвка затянулась на шее Кривого? Быть может…
Разбойник широко шагал по дороге, думая о прошлом, когда позади послышался скрип телеги, и он посторонился, давая проехать крестьянину.
– Великий с тобой, добрый человек! – поприветствовал его крестьянин – Ты сам-то в какую сторону путь держишь? Садись, коли нам по пути!
– Спасибо, добрый человек! – вежливо ответил Кривой – А иду я, куда глаза глядят! Потому как мир большой, и везде мне место найдётся.
Крестьянин рассмеялся, Кривой тоже. Он уже успел забыть про своих подельников, которых он оставил в Серых Камнях.
Глава 22
Я сидела в коляске и немного рассеянно смотрела, как моя карета с арестантами медленно втягивается в городские ворота. Подошедший стражник сунулся к карете, но ехавший рядом с нею Ричард шустро сунул стражнику в ладошку пару минс, и мы проехали без досмотра. Что тут скажешь? Могут быть разные времена и даже миры, но страсть к деньгам у представителей государственной власти остаётся неизменной.
Мы проезжали мимо открывающегося рынка, и я невольно улыбнулась, вспомнив, как ребята продвигали новый товар для продажи. Но сегодня у нас другие планы, да и всю рыбу забирает хозяин местного паба, так что… мой интерес носил исключительно развлекательный характер.
– Леди Елена, мы скоро приедем в местную тюрьму. Что-то мне тревожно – сказал Ричард, наклонившись ко мне.
Вот же чёрт! Я едва сдержалась от того, чтобы душевно не выругаться. Чудится ему, видишь ли… мне вот тоже многое что чудится, но я же не передаю свою тревогу другим людям? Я непроизвольно стала озираться по сторонам, и мне даже почудилось, что тот мужик следует за нами от самых городских ворот. А ещё эти поганцы стали что-то мычать в карете. Очевидно, поняли, что вот он – пришёл их час расплаты! Сидевший на козлах кареты Эдмунд перегнулся и своим обычным спокойным голосом пообещал прирезать каждого из них, если услышит ещё хотя бы один звук.
– Не слишком-то усердствуйте, лиходеи-разбойники! – сплёвывая через губу, добавил он – Никто вас точно не услышит и не придёт на помощь! Да и помогать тут некому.
Но, несмотря на это, звуки непонятного происхождения по-прежнему слышались из кареты, поэтому я изрядно нервничала. Однако карета стала замедлять ход и совсем скоро остановилась возле большого мрачного замка, построенного из крупных серых камней.
Я облегчённо вздохнула – зря я думала, что они попытаются каким-то образом дать знать о себе оставшимся на свободе подельникам. Конечно, они все, как один, утверждали, что больше никого нет, но жизнь отучила меня верить звонкам от Сбербанка, предвыборным обещаниям депутатов и прочих личностей, которые в своё время пытались в своё время отобрать у меня деньги. Ну, а теперь я в эту шеренгу добавила ещё и разбойников с большой дороги.
Однако, что это? Нас явно не торопились впускать внутрь. А я уже была на нервах, поэтому попросила Ричарда гораздо более громко, чем сама этого хотела:
– Что же так долго? Заставьте открыть нам ворота!
Стук в высокую, обитую полосами металла, дверь повторился, и наконец-то, мы были услышаны. Во всяком случае, солдат по ту сторону двери сварливо поинтересовался, кто это желает попасть туда, откуда все нормальные люди мечтают выбраться.
Ричард, который был изрядно разозлён столь долгой задержкой и бесячим тоном солдата, ответил, что… ну, одним словом, он сказал, что это совершенно не его дело и будет лучше, если тот поспешить отворить ворота и впустить нас внутрь. Я сделала вид, что ничего, недостойного ушей леди, я сейчас не слышу.