Звезда сомнительного счастья

Шах Ольга

Наконец, когда я уже была близка к отчаянию, я вышла на хоженую тропу, которая и вывела меня уже вскоре на просёлочную дорогу.

Я не знаю, сколько километров я отмотала по лесу, но совершенно точно, в другом направлении. Поскольку ничего похожего на те три сосны, которые были возле дома деда Юрася, тут не было. Бурчащий звук в животе подсказал мне, что давно пора подкрепиться, так что я уселась на ближайший пенёк возле просёлочной дороги и сунула нос в тот пакет, который был у меня в руках. Батон, который находился в полиэтиленовом пакете, был мягкий, так что я меланхолично жевала его, откусывая от колёсика копчёной колбасы. Предположения, где я находилась, у меня не было.

Послышался скрип, и рядом со мной остановилась телега с заросшим возницей. Он хмуро обозрел мой внешний вид и поинтересовался, сплюнув через губу:

– Ну, собралась куда, штоль?

Я с кряхтением поднялась, оглядела телегу и меланхоличного возницу, после чего показала пальцем:

– Туда! Подбросите до города? – по большей части, что-то мне подсказывало, что МКАД не близко.

Возница кивнул себе за спину, с неодобрением посматривая на моё одеяние. Тоже мне, критик выискался. Я молча подхватила свои кули и взгромоздилась на телегу. Рядом с мешками с чем-то твёрдым расположился мальчишка лет десяти, до невозможности вихрастый и обряженный в такие же странные одежды, как и его отец. Льняная рубашка, судя по всему, родительская, была бережно заправлена в такие же какие-то непонятные штаны. Я покосилась на сидящего ко мне спиной папашу. И после этого он ещё поджимает губы при виде моего плаща? Пусть он немного помялся за время моего путешествия, зато был новеньким и супер модным.

Но сейчас не об этом… я смотрела на проплывающие пейзажи и понимала, что вряд ли я попаду в свою квартиру сегодня, потому что здесь её просто нет. Вообще, если бы я была более внимательной, то давно бы уже сообразила, но… сознание упорно цеплялось за простые и понятные истины. Интересно, где я? Судя по всему, сюда я попала с помощью какого-то колдовства, так быть может, смогу вернуться тем же способом обратно? Отыскать местного Гэндальфа или Мерлина, к примеру… Хотя… тут я криво улыбнулась: дорогой супруг будет неприятно удивлён. К моему удивлению, мысль о нём не вызвали ничего в моей душе. А сама я – «попаданка». Однако было бы лучше, если бы я придержала это открытие при себе. Лохматое малолетнее создание осмелело настолько, что сползло со своего мешка и придвинулось ко мне поближе, загадочно мерцая глазами на конопатом лице.

– Тебя как зовут?
– не дожидаясь ответа, он продолжил – А я Варин. Мы с отцом на базар поехали. Овощами торговать да зеленью всякой. Ещё репа обещалась уродиться, только мы её сегодня торговать не будем. А ты голодная? А я вот немного. Мы-то сегодня засветло встали, потому, как скоро базар открывается и с утра самая торговля. Мы сами-то не всегда в город выбираемся, перекупщикам частенько продаём, а сегодня такое дело! Праздник, сама понимаешь! И я тоже вызвался… раньше-то всё братья ездили, а сегодня вот я у отца в помощниках буду. Думал, отец ни в жизнь не согласится, только некому было, братья нынче на покосах, так что вот… ещё по осени ярмарка будет большая, сейчас особо торговли большой нам держать пока не с чего, баловство одно. Однако, и малую торговлю пропускать – великий грех. Про такое я у причта Эндрю слыхал в прошлую седьмицу, когда он приезжал к нам в деревню.

Пацан наконец-то заткнулся и выжидательно уставился на меня.

– Меня зовут Елена – разлепила я губы и полезла в свои мешки.

Колбаса была немного надкусана, а хлеб отломан неровным большим куском, но это не смутило моего информатора.

– Спасибо! А это ничего, если я всё доем? Ты была когда-нибудь на рынке в большом городе? А я вот уже бывал. Мейдстон – самый крупный город в северо-восточной провинции. А на городских праздниках уже бывала?

Я отрицательно покачала головой, несмотря на то, что Варину мой ответ был не важен.

– Это хорошо, что выбралась из своей деревушки. Поди, сама-то из Бромиджа будешь? Мы с отцом так и подумали, тут больше неоткуда идти. Ты только не стесняйся, подумаешь! Мы сегодня останемся в Мейдстоне. Отец после хорошей торговли всегда база в харчевне возле городских ворот напьётся. А сегодня так и вовсе, говорят, на площади две бочки база выкатят. Угощение для простого люда.

Судя по энтузиазму Варина, местный праздник – это нечто грандиозное, это как минимум. А если ещё к нему и выпивка прилагается…

– Отец! – парень подполз ближе к вознице – А ежели мы Елену с собой на рынок возьмём? И нам в помощь, и девчонка мир посмотрит. А то отпустили одну из дома-то, и всё на этом!

Возница повернулся ко мне и важно кивнул. Облагодетельствовал, выходит. Но я не из тех, кто будет капризничать. На рынок – значит, на рынок! Информация – наше всё. Да и парнишка очень уж словоохотливый. Не думаю, конечно, что его познания чрезвычайно глубоки, но для меня сейчас нет неважных вещей.

Так что, пока мы неспешно передвигались по укатанной дороге, я узнала, что нахожусь в благословенной Богом провинции Сурадей государства Энландия. Сам государь находится далеко и самолично своей парсуной простой люд не балует, зато назначает в каждую провинцию наместников. Причём наместники были такими царьками во вверенной им провинции. Каждая провинция имела свою гвардию, жандармерию и суды. Большая часть жителей Энландии проживала в сельской местности, что было неудивительно, учитывая мягкий климат большей части государства, который позволяет заниматься сельским хозяйством.

Всё это я узнала за то время, пока наша телега тащилась по пыльной дороге, а потом стояла в длинной веренице при въезде в Мейдстон. Сам город от ворот был плохо виден, так что мнение об этом Мейдстоне у меня не сложилось, кроме того, что местный Праздник – это действительно, какое-то событие, поскольку толкучка у городских ворот была изрядная. Множество телег, повозок и просто пеших желало попасть в город. Тем более что по такому случаю проезд был бесплатным.

Что именно был за праздник, мне так и не удалось узнать, хотя бы потому, что все называли просто: «Праздник»! Много позже я сообразила, что это какой-то религиозный праздник, поскольку поздравляли друг друга с Благодатью. Когда мы подъехали к торговым рядам на рынке, уже совсем рассвело и стало даже припекать, да так, что мне было достаточно жарко в моём плаще, да ещё наглухо застёгнутом. Сама торговая площадь имела булыжную мостовую и тем выгодно отличалась от того района, в котором находились ворота для простого люда, через которые мы и приехали.

Мы расположились возле одного ларька и стали споро выкладывать предлагаемый товар на немного замусоленный деревянный прилавок. Судя по всему, прилавок существовал со времени основания самого Мейдстона. И был мыт в последний раз тогда же. Возница и мой теперешний работодатель милостиво мне кивнул на моё предложение заняться его чисткой. Поэтому выдал мне небольшую… лохань, что ли, в которой раньше был редис, и отправил в ту сторону, где был общественный источник воды, представляющий из себя небольшую металлическую колонну с маленьким медным краником, как у самовара. Колодец, в общем. Отстояв небольшую очередь и наполнив свою лохань, я вдоволь насмотрелась на одеяния горожан: женщины, несмотря на достаточно тёплую погоду, носили длинные платья немарких оттенков, с узким корсажем, из-под которого выглядывали рубашки. Платья имели длинный ряд пуговиц на лифе и передник. На голове большая часть женщин имела какой-то чепчик, короче, жуть! Хотя, и мужчины тоже поражали воображение куртками или как это называлось.

Вдоволь насмотревшись, я вернулась с водой и быстро отскребла грязь под одобрительные взгляды окружающих, а после помогла связать товар в красивые пучки.

– Морковь почём торгуешь, рыжая? – поинтересовался прилично одетый горожанин.

– Я шатенка. Светлая! – решила прояснить кое-какие моменты.

– Ну да, а я наш клирик, прист Сайман! – не поверил мне мужик и радостно заржал.

– Вы уж простите девушку, уважаемый! – занервничал мой работодатель – А морковь у нас по одному коину за пучок, уважаемый.