Звезда ведьмы (Другое издание)
Шрифт:
Когда судно приблизилось к утесам и паруса заполоскали на ветру, Тайрус направил зрительную трубу на костер, разложенный над обрывом. Он высматривал, кто же подает сигнал, надеясь увидеть коренастые фигуры д’варфов, но не заметил никакого движения. Позади костра он различил очертания небольшой деревни, разрушенной до основания — сгоревшие крыши провалились, стены покрывала застарелая копоть, дымоходы накренились, грозя рухнуть. Хотя поселок давно обезлюдел, кто-то же разжег костер. Вне всякого сомнения, это был сигнал для моряков, но кто его оставил и зачем? Поводив зрительной трубой, Тайрус
Поразмыслив, он решил, что не следует отправляться дальше без разведки побережья. Вот уже четыре дня принц и его команда обыскивали береговую линию, стараясь найти хоть какой-нибудь след Веннара и его армии д’варфов. Каждое утро Тайрус отсылал воронов, и каждый вечер они возвращались обратно на корабль с теми же самыми письмами, привязанными к лапам. Непрочитанными, нетронутыми.
— Добрая Матушка, куда же они запропастились? — пробормотал принц, продолжая разглядывать берег.
Главные силы флота находились в двух днях пути отсюда. Если бы возникла необходимость, то объединенные армады кораблей могли атаковать остров самостоятельно, но их план включал участие армии д’варфов, которая пробиралась сюда с севера, через Каменный Лес. В то время как морские силы начали бы атаку на Блэкхолл с юга, д’варфы должны были захватить каменный мост, соединявший на севере остров и материк.
И вот теперь тщательно разработанный план висел на волоске.
Рыча от злости, Тайрус одним щелчком сложил зрительную трубу и нырнул в распахнутый люк вороньего гнезда, спускаясь по веревочной лестнице.
У подножия мачты его встретил Блайт — высокий, худой, гибкий как кнут, бритоголовый пират, острота языка которого соперничала с остротой меча. За его плечом торчала рукоять палаша, а на бедре с другой стороны висел длинный кривой кинжал.
— Неужто д’варфовская армия нашлась?
— Трудно сказать, плохо видно… Но стоит проверить берег. Это первые признаки жизни, которые мы увидели за последнее время.
— И все же нам лучше поберечь наши задницы, — покачал головой Блайт. — Не цепляет меня что-то эта дыра.
— С чего это? — Тайрус доверял предчувствиям первого помощника.
Блайт махнул рукой в сторону костра, исчезнувшего из поля зрения, когда корабль вошел в бухту.
— Кто-то пыхтел, старался, разжег немалый огонь. А потом куда подевался?
— Впереди причал! — крикнули с носа.
Тайрус и Блайт поспешно присоединились к моряку, который должен был следить за мелями и подводными камнями. Тот указал на окружавшие бухту скалы и находящиеся у их основания четыре причала, вернее, на то, что осталось от них. Сваи торчали, будто сломанные зубы. На некоторых из них задержались остатки настила. Разрушены они были, по всей видимости, прошлой зимой.
— Давненько из этой дыры никто не уплывал, — пробормотал Блайт.
— Бросим якорь здесь, — приказал Тайрус. — Переправимся на берег в шлюпке. Возьмешь трех бойцов. Тогда присматривать за кораблем останется ровно дюжина.
— Есть, — Блайт повернулся, на ходу отдавая приказания.
Тайрус проследил, чтобы паруса взяли на рифы. Судно замедлило ход. Тень от утесов скрыла закатное солнце. Наступил вечер. Скалы сжали бухту, словно каменные стены. Кое-где за них цеплялась тяжелая мгла, предвещая
Принц плотнее закутался в плащ — ночной холод вытягивал из тела тепло. Трудно было представить, что через несколько дней наступит середина лета. Здесь, на дальнем севере, зима никогда по-настоящему не отступала. Пересекая залив Т’лек, они не раз встречали плывущие льдины, влекомые течением на юг из Северных Пустошей, где они откалывались от ледников во время весенней оттепели. Море оставалось вероломным даже летом, а предательские туманы усиливали опасность.
Заскрипели лебедки с правого борта, и шлюпка с глухим всплеском опустилась на воду. Через релинг перебросили веревочную лестницу.
— Все готово, капитан, — доложил подошедший Блайт.
— Кто идет с нами?
— Дубина, Рубака и Стрелок.
Тайрус кивнул, наблюдая, как тройка собирается вместе, хлопая друг дружку по плечу и проверяя оружие. Дубина отличался от всех пиратов гигантским ростом, кривыми ногами и могучими, как у огра, руками. Меч казался ему слишком тонким и легким оружием, а потому он предпочитал пользоваться парой дубин, окованных сталью, которые носил заткнутыми за пояс.
Рядом с ним Рубака водил оселком по лезвиям своих секир. Голубоглазый, с волосами цвета соломы, он был родом из этих краев. Он видел, как его семью вырезали псы-воины Гал’готы, а потом сиротой скитался по суровым и негостеприимным улицам Пенрина. Так что любви к обитателям Блэкхолла северянин испытывать не мог.
И, как всегда, около Рубаки находился Стрелок. Они были неразделимы, как свет и тьма, дружба связывала их крепче, чем иных братьев — родственные узы. Черноволосый, темноглазый кочевник опустился на одно колено, натягивая тетиву на лук. Говорил Стрелок редко, зато стрелы посылал без промаха.
Блайт отлично подобрал разведчиков, они взаимно дополняли друг друга. Тайрус не сомневался, что, если возникнут трудности, маленький отряд успешно преодолеет их.
Довольный, он подошел к стоявшему у релинга помощнику.
— Пора отправляться!
Они спустились в шлюпку по штормтрапу. Рубака и Стрелок налегли на весла, Дубина, сгорбившись на корме, взялся за руль, а Тайрус и Блайт с носа следили за мелями и подводными скалами.
— Тебе не стоило идти, капитан, — вдруг проговорил помощник, когда лодка заскользила по волнам залива. — Мы могли бы разведать сушу и без тебя.
Тайрус, чувствуя правоту помощника, молчал.
— Даже если бы ты был обязан отправиться на разведку как капитан, — продолжал Блайт более мягко, — то, клянусь сладкими сосками Доброй Матушки, это не занятие для принца.
Тайрус скривился. Блайт сражался с ним плечом к плечу с тех пор, как принц заявился в Порт-Роул, полный гнева, злости и отчаяния. Кровавые палубы пиратских посудин тогда как нельзя лучше подходили, чтобы излить в море избыток желчи. Но жизнь вновь вернула его к обязанностям правителя. Отец умер, оставив ему корону замка Мрил. Хотя в глубине сердца Тайрус так и не решил, хватит ли ему силы воли, чтобы стать королем, истинным наследником своего отца.