Звездная любовь
Шрифт:
Сенсор начал барахлить, поэтому я его вырубила. У меня была неплохая память, так что я рассчитывала найти капитанский мостик и без подсказок техники.
Информатор неуверенно окликнул меня. Кажется, меня унесло намного дальше, чем один поворот. Я притворилась, что не слышала. И тут произошло непредвиденное.
Где-то позади, за поворотом коридора, с шипением открылась одна из дверей, и моего провожатого окликнули. У нас были проблемы. Я испугалась, прекрасно понимая, что за проникновение меня не просто выкинут из Петли. За такое можно и судебный иск
К счастью, я не первый год трудилась в конторе Сан Саныча и за это время научилась бегать от охранников. Я спряталась в ближайшей нише с проводами и трубами. Главное не издавать звуков и не отсвечивать. Тестовый запуск через несколько дней. А торопились мы только потому, что информатор должен был уйти завтра в отпуск, поэтому у меня будет время выбраться отсюда.
Я прислонилась к стенке корабля и задержала дыхание, вслушиваясь в голоса. Информатор оправдывался, мол, хотел кое-что перепроверить, прежде чем уехать на острова.
– Вот как. – Голос говорящего показался мне подозрительно знакомым. И меня это не обрадовало. Потому что знакомых из космопорта у меня было мало, и все они мечтали от меня избавиться. – Один?
Я затаила дыхание. Если меня сдадут, шансов спрятаться и добыть Сан Санычу сенсацию нет.
– Один, – проблеял информатор.
Я чуть не хлопнула себя по лбу. Может, с ракетостроением у него все неплохо, но вот актерское мастерство на уровне детского сада.
– Ясно, – протянул знакомый незнакомый. – Клайд, Дженкинс. У нас гости. Проводите их. Корабль обыскать.
Послышались шаги. Они стремительно приближались. От ужаса я почти оглохла: слышала только как кровь стучит в висках. Мимо технической ниши прошел мужчина в форме космического адмирала. У него были выбритые виски и короткие светлые волосы на макушке. Он слегка повернул голову, и мне удалось разглядеть его профиль.
О-о-о, я бы узнала это лицо из тысячи. Со звездным мальчиком и грезой всех девиц столицы от восьми и до восьмидесяти я была знакома. Близко, даже слишком. Алекс Фламберг стал моей самой удачной статьей и самой страшной раной на сердце. Именно после него я перестала охотиться за сплетнями и фотографиями звезд. Впрочем, из-за него я и возненавидела космопорты. Изначально меня даже их индекс загрязнения окружающей среды не волновал, но после случившегося стало не плевать на все, что могло навредить этому павлину.
Алекс Фламберг руководил Ариадной? Я готова была расхохотаться. Самый молодой пилот стал космическим адмиралом?
О, Алекс! Я такую статью про тебя накатаю, что ты больше никогда не появишься в столице. И перестанешь наконец смотреть на меня с каждого билборда. Козел!
Мое воодушевление слегка подпортил возглас служащего:
– Капитан! Прикажете включить камеры? Тепловизоры не работают из-за прошивки, а по сенсорам мы никого не отследили.
Последовала долгая пауза.
– Нет, – ответил Алекс. – Нельзя допустить, чтобы трансляцию с корабля перехватили. Если сенсоров нет, значит, этот тюфяк и правда был один. Ты видел хоть одного человека
Я с досадой поморщилась. Откуда ему это знать? Хотя… Судил по своему опыту. Со мной. М-да.
Шаги удалялись. Убедившись, что вокруг никого нет, я выбралась из ниши. Нужно было добраться до капитанского мостика или рубки. Главное не столкнуться с самим капитаном или его помощником. Я резко остановилась.
А что вообще здесь делает Алекс с командой? Сейчас ночь, тестовый запуск Ариадны только через несколько дней. Здесь не должно быть ни капитана, ни механика, ни пилотов.
Дело принимало дурной оборот. Информатор мог чего-то не знать. А еще меня волновало, почему Алекса больше беспокоил перехват трансляции, чем посторонние на корабле.
Нужно было возвращаться. Сердце быстро колотилось в груди. Я даже посмотрела в сторону выхода в космопорт, но упрямо мотнула головой и пошла дальше. У меня наверняка есть несколько минут, чтобы сделать хотя бы пару снимков.
Я двинулась вперед по коридорам, стараясь вспомнить, где был капитанский мостик. Вдруг где-то впереди послышался звук отпираемой двери. Я кинулась к стене, но, как назло, рядом не было ни одной технической ниши. Раздались голоса. Я в истерике бросилась к одной двери, к другой. Все было заперто. Пришлось вернуться за поворот, и там – наконец-то! – нашлась открытая дверь.
Я забежала в темное помещение и попыталась слиться со стеной. Шаги приближались. И тут корабль дрогнул. Я почувствовала, как Ариадна пришла в движение. А это было плохо, очень плохо. Мы отправлялись в Петлю.
Глава 3
Корабль глухо заворчал, что сигнализировало о включении гравидвигателей. Их мощность сильно отличалась от бытовых аналогов. Я почти сразу почувствовала, как желудок, подскочивший к горлу, медленно опускается на свое законное место. Но это отвратительное ощущение, словно ты стоишь в лифте, который слишком быстро поехал вниз. Оно говорило о том, что мы уже были в Петле. Нас начали укорять для запуска в космос.
Как работала эта штука? Корабль загоняли в огромную центрифугу, ускоряли до максимума, а после меняли направление рельс, выводя эту махину из круга в отдельный рукав. Это был, по сути, уходящий вверх тоннель, достающий до верхних слоев стратосферы. Если смотреть на конструкцию сверху, то это походило на петлю.
Проблема в том, что доступ в центрифугу полностью перекрывался. Для запуска корабля требовались такие мощности, что проводить “тест” и раскручивать Ариадну просто так никто не стал бы.
И почему я повелась на уверенный голос Сан Саныча? Черт! Если Алекс найдет меня и велит остановить Ариадну, на меня повесят иск с такой кругленькой суммой, что придется идти на мезолиевые рудники.
Я попятилась вглубь помещения и внезапно обо что-то ударилась. Это что, кровать? Я в каюте? Так, а ведь в Петле через несколько часов все члены экипажа должны погрузиться в гибернацию. В каютах или в капсулах, вот в чем вопрос?