Звездная ночь, звездное море
Шрифт:
Я съежилась под одеялом и, надеясь на удачу, спросила:
– Меня Виолетта раздела?
Мужчина покачал головой. Я покраснела, как помидор, но обязана была выяснить:
– Это… ты?
Он кивнул.
Нам обоим было немного страшно смотреть друг на друга, и мы поспешно отвернулись Оглядевшись, я поняла, что комната выглядела знакомой. Это же… комната старика Чжоу! В прошлый раз я сидела в другом месте, поэтому сейчас не сразу узнала обстановку.
Очевидно, все уже было позади, так что я решилась предположить:
–
Цзюйлань мотнул головой.
Кажется, до меня начало доходить…
– Почему ты молчишь? И который час?
На самом деле мне не нужны были ответы. Я резко отдернула одеяло и увидела, что у моего жениха все еще хвост вместо ног.
Цвет его уже не был кристально чистым, как кашмирский сапфир, а больше напоминал постаревший атлас, выгоревший на солнце. На груди и внизу живота виднелись порезы, длинный хвост покрывали царапины и синяки, из многочисленных чешуек сочилась кровь.
– Ты еще не обратился обратно в человека, почему сошел на берег? Где ты видел, чтобы дельфины и киты выходили на землю? – спросила я сердито и попыталась сесть.
Цзюйлань не издал ни звука. Одной рукой он опирался в пол, другой поддерживал меня, помогая сесть.
Его хвост был таким изящным и красивым в воде, а движения – быстрыми, но сейчас он казался громоздким и только мешал. Даже простая попытка помочь мне сесть заставляла тритона напрягать все силы, чтобы удерживать равновесие.
Я заметила, что панорамное окно, выходящее на палубу, было разбито вдребезги, а весь пол усыпан осколками. Теперь понятно, как Цзюйлань попал сюда. Только как он без ног перенес меня на корабль, как разбил окно и затащил свой длинный хвост? Ведь сейчас он ползал по полу, опираясь на руки, чтобы накрыть меня одеялом и отпоить чем-то горячительным.
Слезы вновь навернулись на глазах.
Цзюйлань указал на свой хвост и покачал головой. Я поняла, что он имел в виду: раны незначительны и уже начинают заживать.
После этого я наклонилась посмотреть на хвост. Кондиционер работал на полную мощность и выдувал в комнату сухой и теплый воздух, что было явно плохо для морского жителя. Чешуя напоминала засохшую сосновую шишку, стала сухой и деформировалась. Из-за того, что тритон ползал по полу, в нескольких местах чешуя отвалилась, обнажив плоть, что выглядело немного пугающе.
Гладя его израненное тело, я подумала о том, что боль от выдирания чешуек наверняка подобна боли при сдирании кожи с человека, и из моих глаз, словно разбитые жемчужины, прямо на хвост закапали слезы.
Возлюбленный помог мне подняться и, чтобы отвлечь мое внимание, указал на одеяло: оно готово было вот-вот упасть на пол. Вместо того чтобы придержать его, я вытянула руки и крепко обняла Цзюйланя, а он не дал моему «наряду» соскользнуть с меня. Мы оба, одинаково неспособные свободно двигаться, упали на пол, обнимая друг друга.
Слезы не останавливались, и мой жених утешал меня поцелуями, прижимаясь губами к щекам и вытирая слезу за слезой. Возможно, в его словах есть правда: долгая жизнь сделала этого мужчину сильным, никакие раны ему не страшны, тем более душевные. А вот мне было обидно за него. Цзюйлань сильный и, очевидно, не стал бы терпеть всех этих неудобств, если бы не я.
Я захныкала:
– Со мной все хорошо, вернись в море!
Тритон посмотрел в окно и с улыбкой кивнул.
Пытаясь встать, я сказала ему:
– Сейчас помогу.
Он покачал головой, и мне стала понятна его мысль: теперь ему не надо никого нести на себе, поэтому двигаться будет легче.
– И вовсе я не тяжелая! – возмутилась я.
Цзюйлань жестом попросил не смотреть на него. Понимаю: он хотел избавить меня от неловкости, когда ему придется ползти по полу и неуклюже волочить свой длинный хвост. Ну и еще из-за своей гордости.
Я с улыбкой послушно отвернулась. Услышав, как тащат что-то тяжелое, я не могла удержаться от слез, но не хотела показывать этого своему мужчине. Лишь постаралась задержать дыхание, чтобы не всхлипывать. Через некоторое время раздался всплеск. Я оглянулась и увидела пустую палубу, но знала, что Цзюйлань прямо за бортом, все еще рядом.
Уверенная, что мне есть на кого положиться, я подхватила одеяло и вышла из каюты, чтобы поискать одежду. Вскоре мне попалась каюта, которая, должно быть, принадлежала Буянь. В шкафу нашлось много брендовой одежды.
У нас было похожее телосложение, вот только рост различался, поэтому ее вещи оказались мне маловаты. Хотя лучше так, чем ничего. Я выбрала свободный свитер и длинную юбку: вместе выглядело так себе, но зато довольно тепло. Завернувшись в тонкое одеяло, как в шаль, я поспешно вышла из каюты.
Дул прохладный бриз, на востоке забрезжил рассвет. Я сделала глубокий вздох. Долгая ночь наконец подходила к концу!
Внезапно я застыла, в изумлении уставившись перед собой: время вокруг словно остановилось – все люди стояли, замерев в странных позах. Старик Чжоу опирался на перила корабля с взволнованным и радостным видом, Бувэнь и Буянь обнимались с улыбками на лицах, некоторые бандиты сидели на корточках, кто-то стоял, другие сидели на стульях или перилах. Позы у всех были разные, но все счастливо улыбались.
Людей было много, при этом вокруг стояла мертвая тишина. Сцена странная, но я знала, что это сделал Цзюйлань, поэтому несильно удивилась. Наоборот, это было потрясающе. Наверное, дело в его пении, которое я слышала ночью! Люди засыпали в самом прекрасном воспоминании из своей жизни, не желая просыпаться.
Я с любопытством уставилась на одного из членов экипажа в ожидании, что он вот-вот задвигается, однако не решалась тронуть его.
– Даже если толкнешь, он не проснется, – раздался позади голос Цзюйланя.