Звёздная пыль… На сапогах!
Шрифт:
Освободившийся от захвата ферм–стапелей повис корабль в пустоте, похожий немного на странную медузу. Или гриб, купол теплозащитного экрана наводил на такие ассоциации. Огромный, развернутый как веер уже на орбите из доставленных малым 'Атлантом' деталей. Двадцать тонн металлокерамики послужат защитой дважды, и сейчас там прячется десантник, закрытый миской целиком. Зато видно жилой отсек, сверкающий бликами от зеркал солнечных концентраторов. Хиимические реакторы, изобретенные когда–то доктором Бошем, позволяющие получать живительный кислород из углекислого газа очень любят тепло. Ну а дальше тянулась связка ракетных блоков, уже готовых к включению. Здоровенную бандуру
На некоторых модулях станции забились, похожие на маленькие гейзеры, струи выхлопа маневровых движков. Горючку грузовики снизу подбросят, а товарищам в долгом пути каждая капля пригодится. Да, корабль не сходил со стапеля, тот сам от него отошел. Так проще, особенно если станция лишь ненамного тяжелее. Целая килотонна железа, электроники, горючки и приборов крутится сейчас вокруг Матери—Земли. И такие хрупкие в окружающей бездне человечки, собирающиеся впервые сделать шаг, как ребенок от маминой юбки…
Приближался точно рассчитанный баллистиками момент, подошел к концу торжественный рапорт космонавтов, дочитывал напутственную речь товарищ Брежнев. Стартовое окно штука хитрая, и чем точнее в нее попасть, тем больше останется резервного топлива в центральном ракетном блоке. Он здорово отличается от трех окружающих боковушек, некоторыми деталями.
И вот, наконец, в эфире раздался глас нашего Главного, с непередаваемой радостью повторившего слова своего учителя, товарища Цандера.
' - Кораблю — старт! Вперед, на Марс!!!'
Полыхнуло яростным пламенем пентаборана из дюз. Да, это вам не водород — в вечернем небе Европы сейчас его видят невооруженным глазом. И под бессмертное 'Прощание Славянки' наша ласточка стала набирать скорость. Мы еще долго глядели вслед удаляющемуся треугольнику выхлопа, станция заходила в земную тень следом за кораблем. И миллионы людей, по всей великой стране, как и мы, провожали взглядами ослепительную искорку в ночном небе. Желая одного — удачи!
//Добавить переход, китайез, спуск и исп/
Опустевшая, похудевшая в два раза станция привычно наматывала круги по орбите. Наконец–то навернулся экспериментальный плазменный мотор, проработавший аж семь месяцев. Почему так радостно? Так все просто — пусть он покажет все свои болячки в четырехстах сотнях километров от Земли, не в четырехстах миллионах… Заглушили реактор, подождали недельку — период полураспада самых радиоактивных вариантов смешения атомов около трех дней. Одели одежку, сходили наружу. Демонтировали, упаковали движок в надувной конус из креймоорганической резины и сбросили в пустыню Кара—Кумы. Мешок размером с рюкзак разворачивается в десятиметровый теплозащитный экран, ну а парашют совсем небольшой довесок. И разберут по винтику мотор, найдут и исправят ошибки инженеры. Через полгодика поднимется сюда, как говорим "вверх", новая модель — тоже на проверку. А тут еще приперлись, как я и предсказывал, ускоглазые. Строго официально, на двух языках международного космического общения завили…
— ISS "Mir", this is Chinesе spacecraft "Chenzchou-6", please… Вообщем попросились они в гости. Мы не отказались, и контрафактная машинка пошла на сближение, уцепилась стыковочным узлом международного образца за один из модулей. А вот дальше была большая проблема, проистекающая из крохотных размеров кораблика — никакого переходного туннеля в него впихнуть невозможно.
И тут, едва мы сняли одежку, начались восточные церемонии. Оказалось к нам на станцию приперся аж черезвычайный и много раз упалнамочнный посол, а притащил его ас еще той, далекой войны с японцами. Потом хвастался, что летать начал совсем пацаном на советском "И-16", кстати реально герой. Завалить в сороковом году пару новейших япских "Зеро" — надо сильно постаратся. Вообщем попросились они погостить пока не выгоним, но не дольше десяти суток, иначе корабль не выдержит. И совершить потом посадку на территории СССР, либо в Черном, либо в Каспийском морях — для скорейшей доставки товарищу Леониду, который Брежнев, украшенный реально золотой мишурой пакет. Во приперло то руководителей КНР… Когда–то, в той истории они пошли на поклон к американцам, ну а те, в целях взращивания конкурента для Союза помогли. Потом правда долго жалели, но было поздно. Ничего — нам сотни миллионов рабочих рук тоже лишними не будут. Вообщем руководящие товарищи наверху, да еще вооруженные знанием "прошлобудущего" не должны оплошать.
Так что пожили недельку в гостях товарищи из Поднебесной, наш спуск домой и так по плану был в тот же день. Полезли китайцы в свой бочонок — а люки не закрываются! Вакуумная сварка однако, даже на холодке детали прикипают друг к другу — здесь вам не тут. Пришлось товарищам выходить наружу, постучать "биг рашен хаммером". это так американы обозвали чудо инженерной мысли — способный стучать в невесомости большой хитрый молоток. Вот, наконец–то поняли, что без такой хреновины в космосе делать нечего. До этого долго мы над ними стебались, заявляя — "этой штукой телескоп чиним!".
Ну а мы спокойно заняли ложементы проверенного, надежного "Союза". Валентина, азартно дергая джойстиками рулила кораблем, я снимал для истории разрисованный иероглифами сложно–конусообразной формы кораблик. Крохотный совсем, наши первые "Востоки" в полтора раза тяжелей были. Пока он не отстрелил ПАО, приборно–агрегатный отсек и, пыхнув пламенем тормозных твердотопленников не упал в Каспий. На следующем витке мы тоже нырнули в атмосферу планеты — возвращаясь домой, в родные степи Казахстана.
Через пару месяцев, как закончилась наконец послеполетная реабилитация, снова летел. Ух и противная все–таки штука! Во время полета, несмотря на многочасовые тренировки хитрожопый человеческий организм привычно приспосабливается к изменившимся условиям обитания. Например мы на орбите становимся на несколько сантиметров выше — распрямляется, почуяв халяву позвоночник. И как он неохотно, причиняя реально неприятные ощущения привыкает заново к гравитации… Ничего, с этой бедой научились справлятся, и девчонки–массажистки быстренько находят себе личное счастье… //Добавим потом, однако!