Звёздная пыль
Шрифт:
Светка, Светка… Ведь когда-то я обещал тебя сделать счастливой! И, наверное, смог бы… если бы захотел… А теперь, вот он я, спившийся бомж, лежу на грязном, продавленном диване в паршивой забегаловке, вперив свой бессмысленный взгляд в этот дурацкий рекламный щит – шедевр такого же бомжа, как и я сам…
Я нехотя поднялся со своего ложа, подошёл к шкафу и, пошарив на верхней полке, достал недопитый стакан. Водочный дух щекотнул нос и рот сразу же наполнился слюной. «Сейчас… только один глоток и всё пройдёт… А может, всё-таки…» Во мне боролись два чувства, одно из которых – моя слабость, и я знал, что оно победит.
Я упал на диван и закрыл лицо руками. Домой! Только домой! Завтра же уеду отсюда! Она простит, ведь сколько раз прощала! Брошу пить, завяжу с музыкой, найду работу, нормальную работу, за которую платят… Всё, хватит! Конец!
Глава 2. Летняя практика
После третьего курса Музыкально-педагогического института я был направлен на практику в Белокалитвенский район Ростовской области. Случилось это во вторник, первого июля 1975 года. Стояла невыносимая жара, говорят, такой жары не было уже лет двадцать. Перегретый мотор моего «Запорожца» еле дотянул до районного центра. Был уже полуденный час, в управлении культуры стояла обеденная тишина. Вахтёрша, которая на моё счастье оказалась очень разговорчивой женщиной, сказала мне, что заведующей ещё нет, она ушла на обед и придёт только в час дня. Заодно я узнал, что зовут её Лидия Ефимовна, что она скромна и добродушна, но в работе требовательна к себе и подчинённым.
В душе я надеялся, что она отпустит меня с миром без прохождения практики, поэтому я решил поговорить с ней в неофициальной обстановке. Выведав у той же вахтёрши всё о внешности Лидии Ефимовны, я стал поджидать её в сквере, напротив дворца культуры имени Чкалова.
Узнал я её сразу, как только она появилась в поле моего зрения. Поднявшись со скамейки, я пошёл к ней навстречу.
– Вы ко мне? – спросила она с улыбкой, совсем неначальственным голосом.
– К вам. Меня направили на практику в ваш район, и я хотел бы с вами поговорить.
– Конечно, конечно. Идёмте вон на ту скамейку, там тень.
Мы прошли немного в ту сторону, куда она показала рукой и присели в тени раскидистой ивы.
– Здесь нам будет удобно. В кабинете душно, он как раз на солнечной стороне, так что вы правильно сделали, подождав меня на улице.
– Я из Ростова, моя фамилия Седихин. Седихин Александр Сергеевич.
Я приехал к вам на практику. Но, по правде говоря…
– А меня зовут Лидия Ефимовна. Да вы, наверное, уже всё про меня разузнали. Ну, скажите, что это не так?
– Разузнал. Ну, не всё, так, в общих чертах.
– А я тоже о вас кое-что знаю, мне Маркин звонил. Он сказал, что вы хороший специалист. Знаете, я место вам подыскала отличное! Дом культуры имени Горького. Это в шахтёрском посёлке Синегорский. Отличный молодой коллектив! Вы не представляете, какие там таланты! Поедите?
– Понимаете, у меня были на лето другие планы. Мы обычно собираемся в группу и уезжаем на море работать в доме отдыха. Так что я хотел бы…
– Вы нисколько не пожалеете, напротив, захотите остаться у нас работать и после института. Там такая красота!
Несколько минут я слушал пылкую речь начальника Белокалитвенского районного управления культуры, с грустью отмечая про себя о безвозвратно потерянном месяце.
«От неё не отвяжешься, подумал я, – плакали мои гастроли на Чёрное море».
Погрузившись в свои мысли, я вначале плохо соображал, о чём она говорит, но её пыл, задор, пафос, наконец, заставил меня прислушаться к ней.
Моим собеседником оказалась женщина, лет тридцати-тридцати пяти, увлечённая своей работой, удивительно весёлая и добродушная, совершенно не укладывающаяся в стереотип советского начальника. Она долго говорила о проблемах в сфере культуры, о нехватке специалистов, о низкой зарплате, об отсутствии жилья, но всё это преподносила с юмором, с какой-то насмешкой, пересыпая свой рассказ весёлыми историями. Несмотря на свою роль пассивного слушателя, я проникся к ней некоторым уважением и – удивительное дело! – уже смирился с предстоящей работой в Синегорском.
– Видите вон того молодого человека у автомата газированной воды? Я сейчас познакомлю вас с ним. Это наш художественный руководитель, баянист, его зовут тоже Саша, – Серых Александр Геннадьевич, – он работал в Синегорском доме культуры, руководил хором, знает там всех. Удивительный человек! Вы с ним обязательно подружитесь!
Объект нашего внимания, тем временем, опорожнив третий стакан, направился к нам, заметив, очевидно, Лидию Ефимовну.
– Ты очень кстати, Саша, вот, познакомься, твой тёзка, приехал к нам на практику.
Серых представившись, подал мне руку и присел на скамейку рядом со мной.
– Жара невыносимая! Сколько лет живу, такой не припомню! – произнёс он, вытираясь огромным носовым платком, больше смахивающим на полотенце. А ты надолго к нам? – обратился он ко мне, переходя сразу на «ты».
– На месяц. До первого августа.
– Это хорошо. Поможешь подготовить программу ко Дню шахтёра. В этом году исполняется сорок лет стахановскому движению. Юбилей, сам понимаешь. А по специальности ты кто?
– Вообще-то я духовик. Саксофонист.
– Вот как? Джазмен, значит?
– Ну, наверное. В Ростове я работаю художественным руководителем в клубе одного из предприятий. Руковожу молодёжным ВИА. Ещё играю в цирке и в биг-бэнде…
– Это же отлично! А с жильём уже решили? – обратился он сразу к нам обоим.
– Пока нет, – вступила в разговор Лидия Ефимовна, – сейчас поднимемся ко мне в кабинет и созвонимся с поссоветом, у них там гостиница есть небольшая, договоримся, чтобы определили за наш счёт.
– Давайте сначала выпьем по стаканчику газировки,– предложил Серых.
– Саша, да куда уже тебе? – смеясь, спросила Лидия Ефимовна. – Ты же только что выпил три стакана!
– Жара, просто не могу! Живу на воде! Трёшки сейчас самый большой дефицит. А этот… – он повернулся в сторону автомата, – выдаёт по пол стакана!
Я порылся в кармане и, обнаружив несколько трёхкопеечных монет, поднялся со скамейки.
– Угощаю! – подбросив монеты на руке, со смехом предложил я, и мы все вместе двинулись к автомату.