Звёздная пыль
Шрифт:
– Здорово тут у вас! А речка далеко? – спросил я у своих попутчиц.
– От Далматовых не очень, – ответила младшая.
– Наверное, искупаться хочется? – спросила старшая из них. – Жара стоит такая, просто ужас. Дождь нужен. В огороде всё сохнет, поливай не поливай.
– Меня зовут Надя. А вас как? – это спросила младшая.
– Меня Саша.
– А вот их дом.
Я остановил машину.
– А вам куда?
– А мы живём на Овражной, – ответила Надя.
– А это далеко?
– Нет, не очень.
– Давайте я вас отвезу. У вас сумки тяжёлые.
–
Подъехав к воротам дома Далматовых, я посигналил и почти сразу же из калитки выглянул лохматый светловолосый мальчишка лет десяти, выглянул и сразу же скрылся. На смену ему вышла девушка, невысокая, но стройная, в коротеньком цветастом платьице и в стоптанных тапочках, такая же светловолосая, с тугим длинным хвостиком вместо косички, перехваченным резинкой. Она, молча, открыла деревянные ворота и жестом руки предложила въехать во двор. Я остановился на маленькой площадке возле дома, поросшей спорышом. Двор оказался совсем небольшим, но уютным: справа, у входа в дом располагалась беседка, укрытая виноградом, с деревянным столом и двумя лавками, а прямо перед машиной отдельно стоял небольшой флигель, скорее всего летняя кухня. Слева от меня, загораживая площадку от жгучего солнца, росли две высокие яблони, между ними располагался погреб.
Выбравшись из машины, я подошел к девушке, которая успела уже закрыть ворота.
– Так вы и есть Валентина Ивановна? – спросил я у неё.
Она улыбнулась, отчего на щеках у неё образовались ямочки.
– Нет, Валентина Ивановна моя мама. А меня зовут Света. Светлана.
Она протянула мне руку, как мне показалось, совсем не для рукопожатия, я взял обеими руками её прохладную ладошку и заглянул в её большие светло-зелёные глаза. Какое-то чувство волнения охватило меня, и я на минуту потерял ориентацию в пространстве. Я увидел себя как бы со стороны и голос мой тоже стал чужим и неуверенным.
– А меня Саша. Александр.
Сделав паузу, я спросил:
– Пойдешь за меня замуж?
Не знаю, зачем я спросил это, так, сорвалось с языка, скорее всего, хотел пошутить, а испугавшись, понял, что глупею и не только в её глазах, но и в своих собственных. Подозреваю, что и вид у меня в эту минуту был растерянный и жалкий. Она снова улыбнулась ямочками на щеках, отчего лицо её стало светлым, а из глаз брызнули солнечные лучики, и просто сказала:
– Пойду.
Меня с головой накрыла горячая душная волна нежности, – чувство, которое я никогда не испытывал раньше. Что это? Любовь с первого взгляда? Разве бывает так?
Какое-то время я молчал. Её такое внезапное согласие обезоружило меня, я просто не знал, чем ответить ей. Не выпуская её руки, я произнёс как-то робко и неуверенно:
– Тогда пойдём к твоей маме, Валентине Ивановне, и скажем ей об этом.
Света снова улыбнулась.
– А мамы нет дома, она ещё на работе.
– А где она работает?
– На почте.
Ах, да, я же всё это знал, ведь при мне же звонил Серых на почту. Как я мог всё это забыть?
– А это далеко?
– Нет, в центре посёлка, совсем рядом.
– Тогда пойдём?
Она озорно отбросила с глаз светлую чёлку.
– Пойдём. Я только переобуюсь.
Мы вышли из калитки, перешли на теневую сторону улицы и пошли к центру посёлка.
– А мама не будет против, как ты думаешь? – спросил я у Светы.
– Не знаю. Не думаю. Но ты ей понравишься, это точно.
– Почему ты так думаешь?
Света остановилась и посмотрела на меня как-то по-особенному, я даже не знаю как, улыбнулась и вложила свою маленькую ладошку в мою руку.
– Так думаю… идём…
Мы не спеша двинулись дальше и за поворотом улицы снова попали на солнцепёк.
– А как ты узнала меня? Ну… я хотел сказать, про то, что буду жить у вас?
– Мама приходила на обед и рассказала, что к нам на квартиру едет студент-музыкант. А ещё знаешь, что она сказала?
– Что?
Света снова посмотрела на меня и вдруг засмеялась необыкновенно звонким и переливчатым смехом.
– Нет, не скажу. Потом как-нибудь.
Чем ближе мы подходили к центру, тем больше я волновался, мокрая от пота рубашка прилипла к спине, ноги становились тяжёлыми и непослушными. Успокаивала только Светина рука и её какое-то весёлое спокойствие.
Мы подошли к приземистому длинному строению с зелёной вывеской «Синегорское почтовое отделение связи». Тут уж мне совсем стало не по себе. Наше скоропалительное решение стало казаться мне, по меньшей мере, несерьёзным и желание поворотить обратно возобладало всем моим существом. Я посмотрел на Свету, она улыбнулась, и в глазах её вспыхнули весёлые зелёные искорки. Наверное, это придало мне решимости, и я открыл дверь в небольшой, но светлый зал, насквозь пропахший сургучом.
Светину маму – Валентину Ивановну – я узнал сразу, настолько они были похожи друг на друга. Меня она тоже заприметила – наградила такой же улыбкой с ямочками на щеках. Она вышла из-за стеклянной перегородки и (как мне показалось) совершенно не удивившись тому, что мы держались за руки, сказала:
– А вы уже и познакомились.
– Валентина Ивановна, я хотел бы с вами поговорить, – с трудом выдавливая из себя слова, произнёс я.
– Конечно, – согласилась она. – Пойдём на улицу.
Под любопытные взгляды двух её сотрудниц мы вышли на улицу и расположились на скамейке в тенистом парке, не далеко от почты. Я вытащил из нагрудного кармана рубашки вместе с промокшими от пота правами пятидесяти рублёвую бумажку и протянул Валентине Ивановне.
– Это вам за квартиру.
– Что вы, это много. Мы же договаривались за двадцать.
– Нет, нет, я же буду жить у вас целый месяц. И потом, может быть, иногда пить у вас чай.
Валентина Ивановна засмеялась, но деньги взяла.
– И не только чай, а всё, то, что у нас на столе.
После того, как она сказала мне «ты», я неожиданно осмелел и безотлагательно перешёл ко второму вопросу.
– И ещё. Знаете, мы решили со Светой пожениться. Вы не будете против?
Сказал и испугался. Сидел, вжавшись в деревянную скамейку, и ждал словесной оплеухи. Валентина Ивановна улыбнулась и, немного подумав, спросила: