Звездные битвы галактик
Шрифт:
11
Звук, глубокий словно глас божий, заполнил залитые солнечным светом небеса, громоподобный рев, который погрузил черные джунгли в тишину и многократным эхом прокатился над джунглями. Люди, взбиравшиеся в грузовики, остановились и устремили взгляды вверх, щурясь от белого сияния опускавшегося к горизонту солнца.
Хэммонд с напряжением смотревший в небо, увидел, как закипели и забурлили низкие редкие облака. Затем появились и разлетелись в стороны клубы пара, а из них вылетело длинное черное тело и стало быстро — быстро падать в сторону космического порта.
Тол Ор посмотрел на него из кабины грузовика.
— Это он?
— Думаю, да, — ответил Хэммонд. Он начал задыхаться от волнения. — Надеюсь, он.
— Скоро узнаем, — произнес алголиец, и завел двигатель.
Грузовик покатился по краю джунглей, затем через поля, и Хэммонд чувствовал, как с каждым метром нарастает охватившее его напряжение. Он много дней ждал этот корабль, этот момент. И это были нелегкие дни. Только Квобба знал правду, все остальные смотрели на него как на несомненного предателя. Он чувствовал, что Лунд и многие другие убили бы его, если бы им предоставился случай. В джунглях Хэммонд был очень осторожен, чтобы не дать им такой возможности. Даже Ива Уилсон, когда он встречал ее, смотрела на него с ледяным презрением.
Чувство, которое Хэммонд вызывал у остальных было единым. И только Тол Ор представлял исключение. Алголиец только сказал:
— Итак, ты собираешься сотрудничать с врамэнами? Возможно, это к лучшему.
— Непохоже, чтобы ты ненавидел врамэнов также сильно, как большинство людей, — сказал Хэммонд. — Хотя они и отправили тебя сюда.
Тол Ор передернул плечами.
— Ну, я — ученый. А врамэны — величайшие из ученых. Изобретения, которые они сделали в прошлых веках дали хумэнам возможность распространиться по всей Галактике.
— Но у тебя не вызывает негодования то, что они хранят секрет неограниченной жизни только для себя?
— Не знаю, — ответил алголиец. — Думаю, что неосознанно я действительно испытываю это чувство. Уверен, что если бы я умирал, то ненавидел бы их страшно. С другой стороны, врамэны ведут такой суровый, посвященный трудам, скучный образ жизни, что я не завидую их бессмертию.
Но Тол Ор был единственным, в своей терпимости. Остальные ненавидели врамэнов и ненавидели Хэммонда как их пособника. Исключение составляли Квобба и Таммас, знавшие правду. Маленький мизарианец, всегда тенью следовавший за своим огромным другом был посвящен в секрет Хэммонда и дважды Хэммонд находил возможность тайно поговорить с ними. Он задавал им множество вопросов, особенно о неубивающем, но вызывающем шок оружии и о механизме, управляющем электродинамическим барьером. И Квобба сказал ему, что подготовил самых отважных к прорыву, не упоминая имени Хэммонда.
Сейчас медленно нараставшее за последние дни напряжение приближалось к своему пику, и Хэммонд, когда они шли к поселению, понял, что нервы его натянуты до предела. Когда он вошел, в бараке его ждал офицер охраны. Он заговорил с Хэммондом без особой любезности.
— С Земли прибыл корабль. Тайан Марден, представляющая врамэнов, прилетела сюда, чтобы допросить тебя. Следуй за мной.
Сердце Хэммонда забилось быстрее. Когда он направился следом за охранником, его провожали полные ненависти взгляды. Он со значением посмотрел на Квоббу, и тот стал разыгрывать свою роль. Он выскочил в коридор вслед за Хэммондом, яростно ругаясь.
— Ну и скатертью дорога! — завопил он. — Надеюсь, что больше никогда не увижу твоего проклятого, лица, предатель!
Оказавшись в коридоре, Квобба перешел на шепот и поспешно спросил:
— Сейчас? Сегодня ночью?
Хэммонд быстро кивнул.
— Пусть Уилсон и другие подойдут к барьеру. Я сделаю все, что в моих силах.
Охранник оглянулся, и Квобба снова принялся выкрикивать проклятия в адрес Хэммонда.
На улице их ждала маленькая наземная машина, за рулем которой сидел еще один охранник. Они сели в нее, и машина помчалась по аккуратному городку в сторону далекого космопорта. Белое пламя Спики взлетало над горизонтом, блестящими белыми языками вырывалось из-за серебристых металлических крыш. Люди на улице смотрели на проезжавшую мимо машину. Стоявшая в двери коттеджа Ива Уилсон тоже смотрела ей вслед, затем повернулась и вошла в дом. Он знал, что она видела его. Ему пришло в голову, что если его попытка окажется неудачной, она так никогда и не узнает, что на самом деле он не отправился служить врамэнам.
Неожиданно усталость и напряжение этих пропитанных ненавистью недель, подействовали на Хэммонда, и он подумал: А почему бы не перейти к врамэнам? Почему бы и нет? И к черту всех этих людей, готовых назвать его шпионом и даже хуже.
Нет. Он не мог. Хумэны были не его народом, хотя они были ближе к нему, чем врамэны. Но дело было не в лояльности к какой-то конкретной группе. Для Хэммонда это была лояльность по отношению к идеалу, которому было десять тысяч лет. Он рисковал жизнью, и он едва не потерял ее чтобы завоевать звезды для людей, завоевать свободу. И никому, если только это от него зависело, не позволит он отнять или ограничить эту свободу. Ни врамэнам, ни кому бы то ни было другому. Он пойдет до конца по этому пути.
Он подумал, что, наверное, глупо с его стороны противостоять почти бессмертным, доминирующим в Галактике. Они обладали обширным знанием вещей, о который он даже никогда не слышал. Но он может попробовать, просто попробовать, осуществить свой план несмотря на все это.
Он сделает это или умрет, хотя бы для того, чтобы удовлетворить пусть детское, но очень сильное желание увидеть, как Уилсон, Лунд и остальные, включая Иву будут просить у него прощение.
Машина приблизилась к мерцающему барьеру и остановилась. Охранник вылез наружу и сделал знак в сторону высокой башни. Снова, как в тот день, когда Хэммонд прибыл сюда, узкий участок стены исчез. Машина быстро закатилась внутрь через образовавшийся просвет, и паутина силовых линий тут же сомкнулась над ними.
Кровь стучала в висках Хэммонда, подобно молоту, когда они помчались в сторону комплекса зданий. За зданиями, на широкой посадочной площадке космопорта возвышался черный звездный корабль сравнительно небольшого размера. Его основание находилось в тени, но верхушка поднималась достаточно высоко и сверкала в последних лучах заходящего солнца, похожая на огромную темную руку, хватающуюся за умирающий свет.
Эта рука может схватиться за Альтар и величайший секрет бесконечности, подумал он.
Главное здание находилось впереди, трехуровневое продолговатое белое строение с квадратной башней на одном конце, которая поднималась еще на несколько уровней вверх. Вершина башни представляла собой комнату, все стены которой были прозрачными, и светилась в темноте. Входя с двумя охранниками в здание, Хэммонд безразлично взглянул на нее. Это, должно быть, центр управления космопортом. Владения коменданта находились в башне под ним, если только информация, которую Квобба собрал, была верной.