Звездные деяния
Шрифт:
— Понимаю, — улыбнулась леди Глория, — Однако бояться нечего. Открыто выступить против нас они не посмеют. Не сомневаюсь, что готовятся какие-то козни, но изменить положение дел уже никому не под силу. Кого бы они нам ни прислали, он вынужден будет говорить правду. Как только он явится — дайте мне знать.
Настало время обеда, который Глория проглотила прямо за письменным столом, вглядываясь в сверкающую на экране астровизора панораму, прислушиваясь к приглушенному гулу голосов и мысленно складывая разрозненные факты в единую картину.
— Несомненно, капитан Тэджесс, — взбешенно заявила она прибывшему
— Боюсь, над мыслями мы не властны, — пожал плечами офицер.
Сузив глаза, леди Глория посмотрела на капитана Тэджесса и сердито отослала его прочь. Минутой позже она уже обращалась к экипажу по сети общего оповещения:
— Слово «робот» изымается из употребления… никто из членов экипажа… под угрозой штрафа…
Дав отбой, она заблокировала резервную линию связи, а по основной вызвала психологическую службу. На экране появилось лицо лейтенанта Неслор.
— Я только что выслушала ваш приказ, благородная леди, — сказала психолог, — Боюсь, однако, что мы имеем дело с глубинными инстинктами человеческой натуры — страхом или ненавистью ко всему неизвестному и чуждому. Ваше сиятельство, у нас есть вереница предков, в свое время считавших себя лучше других лишь в силу обладания чуть более светлой пигментацией кожных покровов. Сохранились свидетельства о том, что порой даже цвет глаз человека влиял на принятие исторических решений. Мы вошли в очень глубокие воды, и если сумеем благополучно добраться до берега — это станет венцом наших достижений.
В голосе психолога было столько живости и нетерпения, что главный капитан ощутила в душе ответный трепет. Если она и ценила что-то в людях, так это уверенный взгляд на мир, способность встречать любые препятствия с юношеским запалом и волей к победе и не признавать невозможного. Тихо рассмеявшись, леди Глория отключила связь.
Порыв бурной радости прошел. Она осталась один на один со своими заботами. Впрочем, так и должно было быть. Офицеры-аристократы потому и располагали практически неограниченной властью, что обязаны были разрешать любые, даже самые запутанные проблемы в масштабах планетарных систем.
Минутой позже леди Глория вновь вызвала метеорологическую службу.
— Лейтенант Кэннокс, когда явится офицер-метеоролог флота Пятидесяти Солнц, примените, пожалуйста, следующую тактику…
Мэлтби жестом отпустил водителя. Машина развернулась и укатила, оставив капитана хмуро созерцать огни энергетического барьера, перегораживающего улицу недалеко впереди. Потом он задрал голову и посмотрел на земной корабль.
Чтобы увидеть корабль прямо над собой, Мэлтби пришлось проехать немало миль и пересечь почти весь город. «Звездный рой» завис невообразимо высоко — длинная черная торпеда, почти растворяющаяся в небесной мгле. Но даже на такой высоте он был заметно крупнее всего созданного руками человека и когда-либо виденного в мире Пятидесяти Солнц — неправдоподобное металлическое порождение мира столь далекого, что он казался едва ли не мифическим. Но корабль над головой отнюдь не был мифом.
Мэлтби подумал, что земляне постараются вывернуть его наизнанку своими тестами, прежде чем примут хоть одну из рассчитанных им орбит. Не то чтобы он сомневался в способности своего двойного разума выйти победителем из подобной ситуации; но не следовало и забывать об ужасающем временном разрыве, отделявшем науку Пятидесяти Солнц от достижений земного знания, уже успевшего неприятно поразить соотечественников Мэлтби. Мезоделлианин вздрогнул и сосредоточил внимание на улице перед собой. Из двух аппаратов, стоявших посреди улицы, разворачиваясь, взмывали веера ярко-розового, совершенно прозрачного пламени. Выглядело оно электронным и смертоносным. За ним виднелись люди в блестящих мундирах. Непрерывным потоком они вливались в здания и выходили из них. Тремя кварталами дальше сиял второй занавес розового огня.
По сторонам улицы никакой видимой охраны не было. Люди, которых мог разглядеть Мэлтби, казались непринужденными и уверенными в себе. До него доносился приглушенный гул голосов и негромкий смех. Как и на борту «Звездного роя», здесь были не только мужчины. Когда Мэлтби направился вперед, из ближайшего реквизированного землянами здания вышли две очаровательные женщины. Один из стоявших подле барьера охранников окликнул их — в ответ прозвенел двойной колокольчик серебристого смеха. Улыбаясь, они зашагали вниз по улице.
Внезапно Мэлтби охватило возбуждение. Этих людей из дальних краев, из миров огромных и чудесных, лежавших невообразимо далеко за горизонтом размеренной жизни Пятидесяти Солнц, окружала какая-то особая атмосфера. Мэлтби похолодел, потом его бросило в жар, а когда он вновь посмотрел на фантастически громадный корабль, озноб вернулся.
«Единственный линкор, — подумал он, — но столь гигантский, столь могущественный, что флот, созданный усилиями тридцати миллиардов людей, оказался против него беспомощным. Они…»
Мэлтби заметил, что один из часовых в странном сверкающем облачении наблюдает за ним. Охранник поднес к губам наручную рацию, произнес несколько слов — и мгновение спустя другой землянин, прервав беседу с каким-то солдатом, приблизился к барьеру и сквозь пламя посмотрел на Мэлтби.
— Вам что-то нужно? Или просто хотите посмотреть?
Голос был мягким, добрым, интеллигентным; человек держался просто и располагал к себе. Мэлтби почувствовал, что не испытывает перед этими людьми ни малейшего страха. Он спокойно представился.
— О да, — человек кивнул, — мы вас ждем. Сейчас я провожу вас в метеорубку корабля. Минуточку…
Огненный барьер исчез, и Мэлтби провели в одно из помещений. Они двинулись по длинному коридору, в котором, очевидно, был установлен трансмиттер, поскольку Мэлтби очутился вдруг посреди просторного зала. Вокруг в антигравитационных держателях плавало с полдюжины карт. Свет исходил из множества точечных источников, расположенных на стенах. Кое-где были установлены табло, на которых замерли плавные кривые, обозначенные не яркими, но отчетливыми световыми линиями.