Звездные ночи
Шрифт:
— Ой, совсем вылетело из головы, — спохватилась Лейла. — Тебе, Верочка, письмо от жениха… Вот! Распопова доставила из госпиталя. Плясать потом будешь.
— Без меня меня женили, — рассмеялась «невеста». — Нет же у меня никакого жениха и не будет, пока не возьмем Берлин. Разыграть вздумали?
Она повертела в руках письмо, при свете фонарика, который держала Руфа, начала читать.
— Сашка, надо же… — ее длинные ресницы дрогнули. — Соседский парень, Саша Костенко. Вот глупый. Почему решил, что я попала в госпиталь? Не умещается в голове…
Подруги внимательно наблюдали за ней, покусывая травинки.
Чувствуя на себе их взгляды, Вера все больше смущалась.
— Выключи фонарик, — попросила она.
— Так, так, — многозначительно прозвучал в темноте голос Макарыча.
— Ни разу даже не целовались, — пробормотала Вера. — Честное слово.
Дружный хохот.
— А девушки уже насчет калыма договорились с твоим Сашей, — деловито объявила Лейла. — Задаток — «По-2». Дело решенное. Так что не рыпайся. То, что не целовались, это, конечно, ваше упущение. Но дело поправимое. Кстати, он отрастил бороду, смахивает на Отто Юльевича Шмидта. В общем, пиши ответ. Так, мол, и так, Сашенька, повинуясь воле родной матери-эскадрильи и учитывая ее материальные интересы, я согласна пойти навстречу твоим необоснованным притязаниям на мою руку и сердце. Задаток в счет калыма прошу прислать незамедлительно, иначе мамаша может рассердиться и толкнуть меня в объятия другого, более расторопного и щедрого жениха. Учти, что ты просто соседский мальчишка, а тут у меня под боком — полк летчиков. Асы вокруг меня так и кружатся. К тому же есть подозрение, что борода твоя крашеная, натуральный ее цвет — синий…
— Я еще поставлю такие условия, — подлаживаясь под тон Лейлы, сказала Вера. — Первое: бороду сбрить. Второе: о свадьбе до дня Победы не заикаться. Третье: в случае расторжения данного соглашения вопроса о возвращении задатка не поднимать.
— И еще, — вставила Руфа. — Самолеты эскадрильи ремонтировать вне очереди.
Опьяненные запахом сена, цветов и трав, девушки побалагурили еще немного, утихомирились и заснули.
Но Лейле не спалось. В забавной истории с «женихом» она видела и серьезную сторону. Дело в том, что ее самолету предстоял капитальный ремонт в этих самых мастерских: двигатель доживал последние дни, вернее, ночи. В таких случаях экипажи участвовали в ремонте, который иногда затягивался на месяц и больше. Руфа неспроста внесла условие о внеочередном ремонте самолетов. Несколько пренебрежительное отношение работников мастерских к «По-2», к женскому полку некоторые экипажи уже испытали на себе.
Лейла решила не смыкать глаз — надо было следить за погодой. Чувство ответственности никогда не покидало ее, а в трудные минуты даже усиливалось, обострялось.
«Девушкам после таких переживаний поспать необходимо, — думала она, прислушиваясь к дыханию подруг. — Вера всхлипывает во сне, странно, ей бы надо смеяться. Что-то есть у нее на душе, неведомое нам. Хорошо бы улететь до восхода солнца. Только бы не случилось чего-нибудь непредвиденного. Эскадрильи наши, наверно, не спят, ждут, ждут, ждут…»
Душа ее перелетела в станицу, к нам. Прислушиваясь к шуму ветра и дождя, Лейла шевелила в темноте губами, бесшумно шептала слова-заклинания:
«Евдокия Давыдовна, не волнуйтесь, мы живы-здоровы, у нас все в порядке. Девушки спят. Самолеты готовы к старту. Только погода задерживает нас. Не можем мы, ваши ученицы, сразу четверо, погибнуть в своем тылу. Нам еще летать и летать. Задание выполнено. Как мы с вами предвидели, сухой дол — самое подходящее место для нового аэродрома. Мы оправдаем ваши надежды. Спите спокойно…»
«Магуба, не терзай себя понапрасну. Завтра на рассвете мы прилетим. Мы вместе с тобой, прикрывая друг друга, будем громить врага. Я еще о многом хочу тебе рассказать. Я знаю, как тебе сейчас тяжело, но скоро я буду рядом. Ты слышишь меня?..»
Вы знаете, в ту ночь в какой-то момент я внезапно почувствовала облегчение. «Они живы! — образованна подумала я. — Все четверо. Напрасно я себя мучаю».
Лейла осторожно выбралась из стога — решила взглянуть на самолеты. Мелкий, нудный дождь, никакого просвета. Но ветер утих.
Заметив какое-то движение возле самолета, Лейла похолодела, выхватила из кобуры пистолет, замерла. Может быть, померещилось? Нет, кто-то есть. Самолеты в опасности! Что делать? Спокойно. Без паники…
Где-то далеко в стороне вспыхнула молния. Лейла прислонилась к стогу и облегченно вздохнула — козы! Укрылись от дождя под плоскостями, недовольны, что их кто-то побеспокоил.
— Напугали до смерти, — проворчала Лейла. — Вы почему не ушли домой? Одичали, наверно.
Стараясь не спугнуть коз, она ощупала оба самолета, поправила маскировку. Дождь прекратился внезапно, подул теплый южный ветерок. Погода в это время года меняется в этих местах очень быстро. Лейла подняла подруг. «Пока не появились воздушные охотники, надо нам сверкнуть пятками», — рассудила она и громко скомандовала:
— На зарядку становись!
Девушки, потягиваясь, побрели к самолетам.
— Чайку бы горяченького, — мечтательно сказала Таня. — Или парного молочка.
— Если Лейла разрешит, — подала голос Вера, — я это устрою. Какие смирные сегодня козочки.
Лейла не разрешила. Ее самолет доставил девушкам много хлопот: мотор не заводился. Обливаясь потом, они по очереди крутили винт. Снова и снова открывали капот, вынимали свечи, чистили и обдували их. Никаких неисправностей не было, но мотор не заводился.
— Не хочет просыпаться, — заявила Руфа. — Попробую еще раз.
Наконец, словно сжалившись над девушками, мотор чихнул раз-другой и ожил.
Когда самолеты подлетели к аэродрому, там уже собрались обе эскадрильи.
Такого ликования в полку еще не бывало.
Приказом командира полка обоим экипажам была объявлена благодарность.
Совсем по-другому звучали в это утра песни над станицей Ассиновская.
И Магуба тихим голосом пропела:
Там, где пехота не пройдет, И бронепоезд не промчится, Угрюмый танк не проползет, Там пролетит стальная птица!А как мы исполняли припев! Наши голоса, наверно, долетали до Казбека.
Пропеллер, громче песню пой, Неся распластанные крылья. За вечный мир, в последний бой Лети, стальная эскадрилья!И сейчас звучит у меня в ушах голос Лейлы:
Где облака вершат полет, Снаряды рвутся с диким воем, Смотри внимательно, пилот, На землю, взрыхленную боем…И снова — припев.
На этом можно было бы закончить рассказ о сто семьдесят второй ночи. Но я загляну вперед, скажу о некоторых событиях, которые произошли позднее. Ведь я не Шахерезада и рассказываю не волшебные сказки. Не хочу вас заинтриговывать.