Звёздные войны. Последствия. Конец Империи

Вендиг Чак

Женщина-имперец — а может, уже и не имперец, теперь ведь никто не знает, на чьей она стороне, — поворачивается, опустив руки. За ее спиной компьютеры проецируют изображение некоего механизма — замки, цепные приводы, раздвижные люки. Это те самые заслонки, которые Брентин пытался, но так и не сумел закрыть. Он бросил все, чтобы спасти Норру. «Нет — чтобы умереть».

Норра Уэксли, — отвечает Слоун. — Мы снова встретились. В самом конце.

Да, — только и может сказать Норра. Что ей еще остается? Реальность ли это или лишь

лихорадочный бред? Может, она все еще лежит на полу рядом с мужем — без сознания, умирающая или уже мертвая?

Брентин... он?..

В порядке, — обрывает Норра, пытаясь вложить в ответ как можно больше уверенности и гнева. Но она и сама понимает, что ей это не удается. По ее щекам текут слезы, и она с трудом сдерживает дрожь в подбородке. — Его больше нет, — наконец признается она вслух.

Мне очень жаль. Он оказался лучшим товарищем, чем я того заслуживала.

Да. Так и есть. — Норра судорожно сглатывает.

Что будем делать дальше?

Пока не знаю.

Я должна закончить начатое Брентином, чтобы не дать этой планете уничтожить саму себя. Что-то случилось с ее ядром, но я могу остановить процесс. Насколько я понимаю, здесь есть механизмы, которые могут перекрыть скважину, прервав реакцию, разогревающую мантию и способную расколоть планету, как орех.

Ого!..

Дай мне это сделать. А сама на всякий случай уходи.

Я не знаю куда.

Найди сына. Возвращайся домой. Живи своей жизнью.

Легче сказать, чем сделать.

Для тебя — намного легче, чем для меня. У меня никого и ничего нет. У меня никогда не было супруга, который мог бы умереть на моих руках. У меня никогда не было детей. У меня была только Империя, но теперь...

Норра все прекрасно понимает и без дальнейших объяснений.

Мне так тебя жаль, — говорит она, сама удивляясь тому, насколько искренне звучит ее ответ.

Мне тоже. Хочешь меня убить?

Брентин говорил, что ты не такая уж и плохая, как я думала.

В который раз похвала звучит как проклятие, — пожимает плечами Слоун.

Все мы такие. Проклятые, я имею в виду.

Может быть. А может, и нет.

Давай же. Спасай планету. А я ухожу. — Норра вздыхает и утирает слезы. Бластер со стуком выпадает из ее руки. — Будем надеяться, что Брентин прав и ты не такая плохая, как я думаю.

Удачи, Норра Уэксли, — коротко кивает Слоун.

И тебе удачи, гранд-адмирал Слоун.

Развернувшись, Норра спускается обратно по ступеням, чтобы забрать мужа.

Воздух снаружи насыщен красной пылью. Норра пытается перевести дух, опустив подбородок под воротник рубашки. Брентин довольно тяжелый, но она не может просто его бросить. Она намерена увезти его назад на Акиву, где сможет похоронить тело в соленых болотах, по местному обычаю, — на планету, где он останется не только воспоминанием, но и образом, до которого сможет дотронуться ее сын — телом, которое сможет оплакать Теммин.

Но

куда? Куда ей идти?

Земля вновь сотрясается. Пошатнувшись, Норра падает на колено, затем с трудом поднимается снова.

По крайней мере, в челноке можно укрыться от бури. Она затаскивает Брентина в погруженный во мрак имперский корабль и, скопив во рту всю свою слюну, которой очень немного, очищает от грязи щеки мужа.

Затем она пробует завести корабль.

Бесполезно. Челнок мертв. Двигатели вышли из строя, а топливные элементы истощились, пытаясь вдохнуть жизнь в сломанную машину.

Положение безвыходное.

Норра садится в пилотское кресло, осторожно опустив в соседнее Брентина. Держась за его холодную окоченевшую руку, она засыпает.

Ее будит звук двигателей. Взглянув в иллюминатор, она видит сквозь пыльную бурю, как сверкающий корабль поднимается над темно-красными облаками. Несколько мгновений спустя он исчезает. Галлюцинация, думает Норра. Жуткий фантом, порожденный ее сознанием. «Смотри, какой красивый корабль. Разве тебе не хотелось бы на нем оказаться?»

Норра вновь проваливается в сон, похожий на смерть, черный и без сновидений.

Из сна ее вырывает все тот же звук — гудение двигателей корабля. Выглянув наружу, она ничего не видит.

Но тут же вскакивает, услышав шорох шагов за спиной.

«Слоун?»

— Норра!

Это не Слоун. Это Джее. Рядом с ней высокий кюдзо в широкой покатой шляпе. Джее Эмари, ее спасительница. Джее Эмари, ее билет домой.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Целые империи не гибнут в одночасье, и Галактическая Империя, начало которой положил захват Палпатином Старой Республики, не стала исключением.

Эта Империя погибает медленной смертью, истекая кровью, — возможно, даже не с того времени, когда была уничтожена первая «Звезда Смерти», а раньше, когда убила джедаев, снеся преграду на пути распространения своего режима, и когда двое близнецов по имени Люк и Лея не попали в руки своего отца и его темного повелителя, ослепленных ненавистью и себялюбием. Другие раны лишь ускорили ее гибель: зарождение Восстания, уничтожение первого супероружия Империи, возникшее между Бейдером и Императором недоверие и, естественно, чудовищная потеря у Эндора.

И теперь еще большая потеря у Джакку стала смертельной раной. История навсегда запомнит победу Новой Республики, но вряд ли в ее памяти останется тот факт, что на самом деле Империя нанесла себе смертельную рану сама и раной этой стал запасной план бесчувственного и мстительного Императора, не желавшего передавать Империю в руки преемника.

И все же, хотя Империя погибает от множества ран, лишь одна из них делает ее гибель официальной: подпи-

сание соглашения о прекращении огня, знаменующего как конец войны, так и полную и безоговорочную капитуляцию Галактической Империи.