Звездные войны. Повелители ситхов

Кемп Пол

Вейдер бросил взгляд на своего учителя, уверенно шагавшего во тьме. Император все прекрасно видел — как всегда.

В листве на краю поля зрения ползали, прыгали и прокрадывались всевозможные большие и малые создания. В лесном пологе высоко над головой охотились на свою добычу хищники. Время от времени тишину пронизывал чей-то предсмертный вопль.

— Поучительное место, не так ли? — спросил учитель.

— Оно не прощает слабости, — сказал Вейдер.

— Да, — кивнул Палпатин. — Слабых выслеживают и

убивают сильные.

— Как и должно быть.

— Воистину, как и должно быть, — эхом отозвался учитель.

— Но порой сильные недооценивают собственные силы, — осмелился добавить Вейдер. — И тем самым демонстрируют слабость.

— В самом деле? — спросил его наставник, и Вейдер замолчал.

Вейдер долго шагал сквозь ночь рядом с учителем, и тишину нарушал лишь звук его респиратора. Он мог остановиться или идти дальше — все зависело лишь от воли Палпатина. Вскоре дыхание гвардейцев стало похожим на дыхание Вейдера. Они явно устали, но Император продолжал идти. Наконец он остановился и поднял руку:

— Можете отдохнуть, капитан. Но недолго. Скоро мы двинемся дальше.

— Спасибо, мой Император, — ответил гвардеец, и они с Дизом начали поспешно ставить лагерь. За несколько секунд они развели небольшой химический костер. Вейдер застыл рядом с ним, глядя на пламя. Его учитель уселся скрестив ноги, в позе для медитации. Между ними вдруг возникло некое напряжение, причины которого Вейдер не мог понять.

— Учитель?

— Считаешь ли ты, что предательство начинается с поступков, друг мой?

— Нет. Оно начинается с мыслей.

Император обнажил зубы то ли в улыбке, то ли в оскале.

— И тем не менее мы не можем знать мыслей другого, особенно изменника, который тщательно оберегает свои замыслы, чтобы не выдать предательство. И потому нам приходится выявлять его мысли, вынуждая их воплощаться в поступках, и таким образом узнавать истину. Согласен?

Его ученик уставился в огонь:

— Не слышу ничего такого, с чем я мог бы не согласиться.

Учитель снова то ли улыбнулся, то ли оскалился.

— Ты ведь сам был предателем, повелитель Вей-дер?

У того перехватило дыхание от внезапного гнева.

— Что?

— Ты предал джедаев. Падме. Оби-Вана. Всех, кого ты любил.

Палпатин повернулся к нему, и пламя отразилось в его глазах.

Вейдер не знал, какой ответ хочет услышать от него учитель, и просто сказал правду:

— Да.

Император снова перевел взгляд на огонь.

Капитан гвардии уселся на землю напротив них.

— Тебе стоило бы снять шлем, капитан, — предложил Палпатин. — Наверняка утомительно носить его постоянно.

— Спасибо, мой Император, — ответил капитан. Он снял шлем, открыв хорошо знакомое лицо клона, покрытое шрамами и с теми же чертами, что и у многих лиц из прошлого Вейдера: Рекса, Коди, Пятерни, Эхо. Перед

его мысленным взором проплыл список имен, каждое из которых вызывало те или иные воспоминания, словно призрак былого.

— Здесь есть поблизости имперская база, владыки? — спросил капитан. Сержант Диз тоже снял шлем, открыв лицо, принадлежащее не клону, но чисто выбритому человеку с тяжелым подбородком, коротко подстриженными светлыми волосами и татуировками в виде абстрактных узоров на щеках.

Вейдер подумал, что, будь Диз клоном, он бы называл его «Тату».

— Что мы ищем, владыки? — добавил к вопросу Диз.

Учитель Вейдера продолжал смотреть в огонь.

— Думаю, мы об этом узнаем, когда найдем, сержант.

— Конечно, мой повелитель, — кивнул капитан, распечатывая полевые рационы для себя и своего товарища. Ни Император, ни Вейдер есть не стали. Оба предались медитации, общаясь с Силой, — Вейдер стоя, Палпатин сидя.

Продолжая размышлять над словами учителя, Вейдер отдался на волю Силы и позволил нести себя по течению. Как часто бывало, он увидел мгновения из собственного прошлого, ряд туманных и жестоких, наполненных болью образов и звуков.

Обезглавленный им Дарт Тиранус — первое убийство, о котором попросил его учитель.

Крики Падме.

Убийство детей в Храме джедаев, страх в их расширенных от ужаса глазах, который лишь подпитывал его праведный гнев.

Крики Падме, ее боль.

Предательство.

Яростный вопль осознавшего правду Мейса Винду.

Крики Падме.

Изменник.

Костры Мустафара, его ненависть к Оби-Вану, который боялся его и пытался не дать свершиться его предназначению. Который пытался отобрать у него Падме, который обрек его носить доспехи.

Крики Падме, ее отчаяние.

«Нет, Энакин! Нет!»

Открыв глаза, Вейдер понял, что в ярости стиснул кулаки. Учитель стоял напротив, не сводя с него взгляда. Черты лица Палпатина частично скрывал капюшон, и его выражение невозможно было понять.

Вейдер ощутил гнев учителя и угрозу, которую тот таил в себе. Но сейчас она нисколько его не пугала.

— Где гвардейцы? — спросил он. Капитана и сержанта нигде не было видно. — Как долго я…

— Я отослал их. Они скоро вернутся. — Последовала долгая пауза. — Что ты видел в своих медитациях?

— Я видел… смерть и лица из моего прошлого. События, которые привели меня к тому, кем я стал. Я часто их вижу, когда размышляю над судьбой, которую предназначила мне Сила.

Гнев учителя усилился, хотя выражение его лица не изменилось. Голос напоминал негромкое мурлыканье хищника.

— Да, твоя судьба. Я тоже видел намеки на нее.

Внезапно Вейдер подумал о том, каково было бы встретиться с учителем лицом к лицу в битве, схватить его маленькое хрупкое тело, оторвать от земли и…