Звездные знаки
Шрифт:
Она будет раскрываться перед нами постепенно, как выплывают друг из-за друга волнистые синие гряды гор.
Истоки ее спрятаны в пуранах и ведах, повествующих о сотворении мира.
Халдейские маги учили, что вначале были только Апсу — океан и Тиамат — хаос.
Потом, согласно вавилонским мифам, бог Мардук рассек Тиамат на части и сотворил всю окружающую нас природу. Но вначале, как говорит вавилонский жрец Берос, «был мрак и вода».
Именно над этим мраком и водой «пребывал» (обычно переводится словом «носился») дух библейского Элогима, который разделил потом воды и сделал из них Небо и Землю. Это чудотворное
«Вначале Небо (Нут) и Земля (Кеб) лежали крепко обнявшись в первобытной воде (Ну). В день творения из вод поднялся новый бог Шy и поднял богиню Нут так высоко, что только пальцами рук и ног она могла коснуться земли. Это и есть четыре столба, поддерживающих усеянный звездами небосвод — прекрасное тело богини».
Так представляли себе рождение мира бритоголовые жрецы в дельте Нила.
А Гесиод в своей «Теогонии» пел:
Здравствуйте, дочери Зевса, и дайте желанную песню, Славьте священное племя бессмертных, от века живущих, Кон от звездного неба и ночи глубокой родились И от Земли, и которых соленое море питало…«Я рождаюсь, как только у людей исчезает справедливость и усиливается несправедливость. Я рождаюсь из века в век, чтобы спасти добро, уничтожить зло и установить господство справедливости». Так говорит о себе Вишну в «Бхагавадгите».
Древние оставили нам прекрасные сказания, в которых отразили свои воззрения на природу и человека. Они написаны на языке искусства, которому свойственны особый образный строй и удивительная наивность ребенка, открывающего для себя мир. И вот эту-то поэтическую наивность мы принимаем за подлинные озарения древних. Возможно, мы допускаем ошибку. Иначе необъясним невероятный скачок от прекрасного поэтического лепета к стройным системам греческих философов и глубоким откровениям вед или упанишад.
Но другого выхода, очевидно, нет. Если мы хотим хоть что-то сказать о далеких истоках нашего знания, мы вынуждены обращаться к мифам и поэмам. Так пусть древнеиранский бог Света Ахурамазда создал из первичной материи сначала шесть верховных божеств, а уж потом небо, солнце, огонь и воду.
Пусть Брахма, который «сам себя родил и непостижим для нашего ума», сделал первобытный раствор доступным чувствам через пять стихий.
Согласимся на минуту, что люди действительно думали так, как говорили о том в своих священных песнях.
Меня в данном случае интересует другое.
В серии очерков «Из глубины веков», опубликованных в журнале «Наука и религия», я писал о том, что современные космогонические теории кое в чем приблизились к своим затерянным во мгле поколений истокам. Разве сверхсовременная идея «большого взрыва», «большой вспышки» не отличается той же неопределенностью, даже случайностью, что и мифы о «золотом яйце» Брахмы, или семи яйцах, которые дикая утка положила на колени древнефинской богине Ильматар? И разве нет в этой идее известной образности, можно даже сказать поэтичности?
Мы стоим сейчас в эпицентре «большого взрыва» и следим, как раздувается чудовищный пузырь, имя которому Вселенная. На «границах» Вселенной разлетающееся вещество достигает световых скоростей. Мчась по
Индуистская история сотворения мира, которую донесли до нас «Манусмрити» и древние пураны, рисует Вселенную бесконечной. Она наполнена бесчисленными мирами, построенными из грубой или тонкой материи, и каждый из них имеет свое начало и конец. Вселенная, таким образом, представляет собой вечный изменчивый сонм рождающихся и гибнущих миров. Но в индобуддийском космосе в понятие «мир» вкладывается смысл, резко отличный от нашего. Ничего общего с планетой, да еще окруженной атмосферой и населенной людьми, такой мир не имеет. Он заселен существами иной, мистической природы: богами, асурами, тенгриями, буддами, демонами. Я много часов провел в библиотеках музеев, университетов, монастырей, в том числе и тибетского толка, но нигде не нашел сочинении, в котором хотя бы вскользь упоминалось о множественности обитаемых миров. Ведь даже нашу грешную землю санскритские рукописи рисуют как плоский океан с четырьмя островами и горой Сумер в центре.
Зато «космография» миров, которых «не может сосчитать» сам Будда, разработана очень детально. И не только «космография», но также изощренная дисциплина души и тела, позволяющая такие миры лицезреть.
Мне посчастливилось побывать в гротах, в которых живут созерцатели, всецело посвятившие себя искусству (или добровольному безумию?) самадхи. Проводя свои дни в темных подземельях, почти без еды и питья, они впадают в транс и погружаются в созерцание мириадов блистающих будд, которые заполняют собой все видимое пространство. Небезынтересно, что появляются будды из пупка созерцателя.
Теперь мы смело можем продолжить рассказ о сотворении мира, возникшего из первозданной Вселенной, которая пребывала в форме сплошной и неощутимой тьмы, погруженная в вечный сон. Но по воле божественной силы, чья творческая энергия развеяла мрак, начали проявляться формы. Как тут снова не вспомнить Пастернака: «И образ мира, в слове явленный, и творчество и чудотворство».
Вначале возникли воды, оплодотворенные божественным семенем, в которых созрело золотое яйцо, сиянием соперничающее с солнцем. Из яйца-то и родился миросоздатель Брахма и прожил в нем свой первый «год». Я не случайно прибег к кавычкам. В непостижимом стремлении как можно точнее очертить временной период существования Вселенной, брахманы создали беспрецедентную систему подсчета. Она свободно жонглирует миллиардами и миллионами лет, не снисходя до такой малости, как тысячелетие.
По современным представлениям, после «большого взрыва» прошло 15–20 миллиардов лет. Но что это по сравнению с «веком Брахмы», длящемся 311 040 000 000 000 человеческих лет! Капля воды в море.
Срок существования миров, или калпа, исчисляется в один «день Брахмы», равный тысячи годам богов, или 360 000 человеческих лет. Столько времени и пребывал Брахма в яйце. Усилием мысли он разделил его на две половины, из которых образовались земля, небо и между ними — воздух. Затем началась отделка здания и заселение его жильцами. Появился живой дух, мысль, основные стихии.