Звездный час адвоката
Шрифт:
– Ты зря волнуешься, – говорила ему Диана. – Дубровская честно отрабатывает гонорар. Кроме того, это только начало. Все еще может измениться в ту или иную сторону.
– Это и пугает, – ответил Павел, представив вдруг с ужасающей неотвратимостью, что пройдет несколько дней или недель, и в этих стенах судья зачитает Диане приговор. Он не знает, хватит ли им сил выдержать долгие часы неопределенности и принять вынесенное судом решение. Каким оно будет? Максимову показалось, что он уже слышит металлический лязг наручников и чувствует, как чужие руки вырывают Диану из его объятий только для того, чтобы увести ее прочь. В темную ночь, полную страха и унижения.
Как хотелось ему сейчас вернуться в те далекие дни, когда в их ушах звучал еще марш Мендельсона!
Глава 14
…Что в жизни женщины меняет замужество? Золотой обручик на пальце, картонка с гербовой печатью и торжественное: «Объявляю вас мужем и женой». Оказывается, это меняет все!
– Доченька! Хорошо бы вам жить отдельно. Домик бабушки для этого подойдет? Конечно, он старый и требует ремонта, но это все же лучше, чем делить кров с родителями? – спрашивала мама, заглядывая мне в глаза. – В магазинах сейчас жуткий дефицит. Но мне обещали достать обои, а если мы обустроим мансарду…
– Мама! – рыдала я. – Какой ремонт? Какая мансарда? Я хочу жить только с вами!
– А как же молодой муж?
– Он будет жить со своими родителями!
– Ну нет! Так не пойдет, дочка. Ведь вы теперь – семья!
– Семья? – спрашивала я, словно свалившись с луны на землю. – Это значит, что я должна буду спать с ним в одной постели?
Признаться, об этом я, нагруженная проблемами своей мнимой беременности, даже не подумала. Неужели мне придется лежать с ним в одной кровати, с этим долговязым очкариком, да еще и не просто лежать, а заниматься любовью? Чувствовать на своей коже прикосновение его рук, губами ощущать его губы, слышать его дыхание, подчиняться его воле? Вот ужас-то!
Но мама поняла мой страх по-своему.
– Конечно, мы не говорили с тобой об этом, дочка, считая эту тему очень деликатной, – покраснев, заметила она. – Но между мужем и женой существуют, э-э… некоторые взрослые отношения, которые на первый взгляд могут показаться неприличными, но на самом деле в них все абсолютно естественно. Ты понимаешь, о чем я?
«Почему же ты краснеешь, если эти отношения так естественны?» – думала я с тупой яростью, злясь прежде всего на себя, а вовсе не на мою деликатную маму, чистое создание, сохранившее веру в то, что ее дочь к двадцати годам так и осталась непорочной, как Пресвятая Дева.
– Есть такое понятие – супружеский долг, – говорила она негромко.
– Да-да, – поддакивала я, чувствуя себя при этом полной идиоткой. – Супруги должны любить и заботиться друг о друге, разве не так?
– М-м… Конечно. Но не совсем так, как ты думаешь. Впрочем, будет лучше, если ты прочитаешь об этом в книжке, – сказала она. – Мне тут по знакомству библиотекарша дала брошюрку, которую ты и изучишь. Там есть ответы на все твои вопросы.
Опустив глаза долу, мама сунула мне в руки «полезную книжку» и удалилась, прикрыв за собой дверь. Без особого интереса рассмотрев расположение органов малого таза на первой странице брошюры, я быстро поняла, что ответов на то, где найти счастье и как получить от секса удовольствие, там не найти. Издание было сугубо медицинским или же просветительским, в нем содержалось подробное описание анатомии межполовых отношений. Моя бедная мама полагала, что, изучив по схеме строение мужского органа, я смогу порадовать моего молодого мужа чрезвычайной умелостью в постельных делах.
Впрочем, у меня еще теплилась надежда на то, что мой супруг не будет предъявлять ко мне никаких телесных претензий. Но я ошиблась в очередной раз, и появление в моей спальне привидения в полосатой пижаме и в очках стало для меня настоящим шоком. Я не плакала так сильно с того раза, как докторша объявила мне о том, что я вовсе не беременна. Муж осторожно присел рядом и, только убедившись, что я не заору благим матом от его прикосновения, дотронулся до моих волос. Казалось, мне под кожу пустили электрический разряд. Я дернулась всем телом, но потом
Подруга была, как всегда, категорична.
– Разведись с ним, вот и вся недолга, – посоветовала она мне.
– Но я не могу, – пожала плечами я. – Мы сыграли свадьбу. Родители потратили деньги. Они ремонтируют дом. В конце концов, он любит меня.
– А ты его любишь? – насмешливо поинтересовалась она.
– Нет, – ответила я. – Но это неважно. Больше никто не проведет меня этими сказками о любви. Ее попросту нет!
– А как же мечты о принце, сидящем на вершине скалы?
– И принца нет! – сказала я. – Есть только красочная бумажка с симпатичным мужиком. Это реклама, детка! А в рекламе показать красиво можно все, что угодно.
Подруга покачала головой:
– Значит, теперь – семейная рутина?
– Значит, так, – ответила я со вздохом…
Я честно пыталась полюбить его. Устраивала ужины при свечах, читала ему стихи, пела сентиментальные романсы, тренькая на одной гитарной струне. Я оклеила розовыми обоями нашу спальню и повесила цветные занавески в кухне, научилась готовить борщ и мыть окна без разводов. Я купила красивую ночную сорочку и приучила себя ложиться в постель с улыбкой. Но все было тщетно! Я поняла, что не смогу высечь даже искры из своего сердца, которое после истории с Валентином словно превратилось в камень. Я смотрела в простодушное лицо своего ботаника, слышала его медлительную речь, замечала его неловкие манеры и недоумевала – что я делаю рядом с этим человеком? Кто он мне? Как так получилось, что он стал моим мужем? А он был счастлив…
Я видела, с каким нетерпением он возвращался домой по вечерам, как проходил мимо меня, стараясь каждый раз словно невзначай коснуться моих волос и рук, какая гордость звучала в его голосе, когда он произносил по телефону обыденную фразу: «Извините, я сейчас занят. Обедаю с женой». Казалось, он взял на себя обязательство стать примерным мужем и выполнял его на все сто процентов! Он проводил со мной столько времени, сколько мужья моих подружек тратили на футбол, посиделки с друзьями и воскресные походы в баню. Он приносил мне кофе в постель, рвал для меня вишню в нашем небольшом саду и прямо через окно, весь мокрый от утренней росы, подавал мне ее на туалетный столик. Он пытался доставить мне радость в постели, выполняя все предписания «полезных» книг, и скрывал разочарование, когда я в очередной раз отказывала ему в близости по причине головной боли, женских неурядиц или же просто дурного настроения. Дело было не в нем.
Я уже давно смирилась с тем, что, по всей видимости, не принадлежу к числу счастливиц, способных пылать страстью, соблазнять и наслаждаться любовью (хотя бог ведает, что они в этом находят?). В моей жизни было всего двое мужчин, но я себя считала женщиной бывалой. Валентин был со мной резок и груб, а также чрезмерно тщеславен и эгоистичен. Он все делал так поспешно, словно в следующий момент должен был прозвучать свисток судьи и команде следовало немедленно покинуть игровое поле. Ботаник был медлителен и обстоятелен. Он выдерживал рекомендуемые десять минут обязательной прелюдии, полагая, что тем самым готовит партнершу к радостям секса. Я же скрипела зубами, думая о том, когда же это все, наконец, закончится, затем от нечего делать рассматривала трещину на потолке и колеблющиеся на нем тени, а потом терпела еще минут пять, только потому, что ботаник считал невежливым поворачиваться сразу же лицом к стенке. Я почти на второй день после свадьбы сообщила ему, что не хочу заводить детей, и он как-то очень быстро со мной согласился. Может, просто не желал делить меня с маленьким пищащим комочком, уход за которым заберет все мое время и силы? Как бы то ни было, мы пришли к взаимопониманию, и, если бы не необходимость каждый раз придумывать отговорки про очередное нездоровье, жизнь моя была бы вполне комфортной и безмятежной. Если бы не было подруги…