Звездный дракон
Шрифт:
– Садитесь в машину. Я буду через минуту.
Он подошел к бластеру и прикоснулся к нему кончиком пальца. Оружие было холодным, но конвекция от фена немного нагрела его, и оно не обжигало кожу. Ян взял бластер, прицелился в пол слева от рансибля и, когда луч стал толщиной с карандаш, выстрелил. Луч ударил в пол и осветил все вокруг с такой силой, что черный пол стал прозрачным. Кормак передвинул луч, и позади него осталась зона расплавленного стекла, стало видно находившееся под полом оборудование. Ян нашел взглядом место, откуда шло подсоединение к буферу, и выстрелил туда. После того как луч угас, под стеклом продолжало бушевать пламя.
Антигравомобиль стоял всего в четырех метрах от сферы. Остальные уже сидели в машине и ждали его. Он подбежал к ним, открыл дверцу и забрался на сиденье. Затем огляделся по сторонам и наставил бластер на стенку крытого перехода.
– Какого черта вы… – вырвалось у Торна.
– Нужно прострелить хотя бы один из буферов снаружи. Внутри я только испортил кое-какие элементы автоматики системы безопасности.
Кормак выстрелил широконаправленным лучом. Часть стены (два метра длиной и метр высотой) исчезла внутри лиловой вспышки. Он увидел край буфера и перенацелил бластер. Металл выгорел за несколько секунд, обнажились витки аккуратно уложенных сверхпроводящих кабелей и кристаллы параэлектриков. Спрятанный цилиндр взорвал собственное содержимое и взмыл в небо на хвосте газов и пламени.
Кормак выключил бластер. Сначала все вокруг застлало облаком углекислотного пара, потом начал падать углекислотный снег. Дверца антиграва захлопнулась за мгновение до того, как у него могли заледенеть глазные яблоки.
– Прочь отсюда… скорей, – выдохнул он, и его затрясло в ознобе. И не только его, потому что в кабине машины было так же холодно, как внутри корпуса рансибля.
Эйден резко поднял ATM в полуночное самаркандское небо, даже не подумав отсоединиться от стенки перехода. Переход приподняло, он немного продержался в таком положении, а потом рухнул, будто змей, только что позорно упустивший добычу. Из окон кабины было видно, что один из буферов рансибля пылает, словно магма.
– Хорошо… Эйден, тут ограничений скорости нет. А эта машинка что умеет?
– Четырнадцать сотен километров в час. Это предел безопасности. Если превысить его, я могу не справиться.
– Это довольно быстро, – стуча зубами, проговорил Кормак. – Довольно быстро.
Он откинулся на спинку сиденья рядом с Мейкой, бросил взгляд на драконида, уставился в окно. В небе висела «дозорная луна». Дракон.
– Я так и знал, что он не пропустит это зрелище. Алчный ублюдок.
Мейка устремила на него вопросительный взгляд, но он ничего объяснять не стал, потому что как раз в это самое мгновение Эйден включил ускорение. Всех с такой силой прижало к спинкам сидений, что говорить при всем желании стало невозможно. Только тогда, когда машина набрала максимальную скорость, давление спало. Кормак посмотрел на циферблат, вмонтированный в приборную панель. Время часы показывали солстанское, уточненное по сигналу от «Самарканда II».
– Когда же он появится? – осторожно поинтересовался Торн.
– Теперь, пожалуй, в любое время, – равнодушно отозвался Кормак. – Может быть… через секунду.
В этот миг на Самарканде начался неурочный день. Вспыхнул жестокий белый свет. Это немилосердное сияние длилось двадцать секунд и, казалось, проникало в каждую щелочку, стремилось заполнить собой каждый темный уголок. А когда оно померкло, Кормак и его спутники увидели разрастающийся желтый огненный шар, внутри которого сверкали полотнища молний.
– Настоящий Творец!
Торн устремил на Яна непонимающий взгляд, но тот едва заметно качнул головой и указал взглядом на дра-конида.
– Долго нам лететь до комплекса? – спросил он у Эйдена.
– Недолго. Четверть часа.
Торн отвернулся и стал смотреть вперед. Больше он вопросов не задавал.
– Теперь можно и помедленнее, – сказал Кормак и зажмурил слезящиеся глаза.
Тесная кабина антигравомобиля не очень подходила для переодеваний в термокостюмы, так что все полностью оделись только к тому времени, когда Эйден повел машину на посадку. Кормак начал согреваться и почувствовал, что у него обморожены лицо и тыльные стороны кистей рук. Когда температура в кабине добралась до максимума, кожа так разболелась, что он без радости размышлял о том, что придется натянуть перчатки.
Голем посадил ATM на краю строительного комплекса. Как только они вышли из машины, навстречу им двинулись три фигуры в термокостюмах.
– Стало быть, удалось, – послышался голос Блегга в динамике интеркома.
– Да, Творец заплатил за свои преступления.
– Да, и испорчен прекрасный рансибль первой ступени, – ворчливо пробормотала Шален.
Кормак это никак не прокомментировал.
– Давайте пройдем внутрь, – предложил он. – Хочу посмотреть, много ли я кожи потерял.
Они вошли в недавно сооруженную пристройку к комплексу станции рансибля второй ступени, миновали термальную шлюзовую камеру, где им пришлось немного подождать, пока их костюмы и воздух вокруг прогреются. За шлюзом находилась раздевалка со шкафчиками для термокостюмов, душевыми кабинами и воздушными сушилками, автоматом с горячими напитками и полками с чистой сменной одеждой.
Мейка и Торн быстро разделись и вскоре пили из больших чашек горячий бульон. Блегг, Шален и Карн разоблачились почти так же быстро. Кормак, напротив, снимал термокостюм не спеша, перчатки оставил напоследок.
– О! Черт!
На тыльной стороне ладоней и на пальцах кожа отходила клочьями. Не лучше была картина и на лице. Шален открыла шкафчик, достала оттуда аэрозольный баллончик и подошла к Кормаку.
– «Синтискин», – сказала она. – Он покроет ожоги и снимет боль. А что болит, так это хорошо. Вот если бы боли не было, тогда стоило бы волноваться.
Кормак вытянул руки, и Шален побрызгала на них спреем. Вскоре боль сменилась чудесным онемением. Затем она обрызгала «синстискином» лицо Кормака, по очереди прикрыв пальцами его веки, чтобы их не заклеило.
– Торн? Мейка?
Шален подошла к ним. У обоих лицо и руки покраснели, но кожа не облезала, как у Кормака.
– У меня все нормально, совсем немножко обморозился, – сказал Торн.
Когда Шален устремила вопросительный взгляд на Мейку, та, протянув ей руку, продолжала пить бульон.
Все это время Блегг молча стоял в стороне. Наконец Кормак обратился к нему.
– Я хочу вернуться на борт «Гибрис».
– Еще? – спросил Блегг.
– Еще, – в тон ему ответил Кормак.
Шален недоуменно посмотрела на них по очереди.
– Что за…
Кормак не дал ей договорить.
– Ты можешь оставаться здесь и продолжать установку рансибля второй ступени. Десять часов, так ты сказала?
– Теперь осталось меньше, мы ведь тут не сложа руки сидели, – проворчала она.
– Хорошо… Очень хорошо. – Кормак посмотрел на Блегга. – Что-нибудь было от дракона, пока мы гостили на Виридиане?