Звёздный лабиринт – 2
Шрифт:
Чересчур большой и грузный, чтобы причалить у пирса, корабль швартовался к бочке примерно в полумиле от берега. Не слишком сложный маневр оказался долгим и долгим из-за колоссальной инерции плавучей крепости, и у них было вдоволь времени, чтобы поболтать по душам.
— Вы у себя в Советах, наверное, ничего не знаете о Штатах, — пожалел нового приятеля лейтенант Стив.
— Почему же, кое-что слышали, — снисходительно ответил Михаил. — У вас много небоскребов, миллион гангстеров и автомобилей. Кроме того, в каждом американском городе из кранов течет горячая вода и работает
Офицеры дружно застонали: дескать, во Фриско телевизоры только черно-белые, а вот в Нью-Йорке уже начались цветные передачи. Вдоволь пострадав на этот счет моряки вернулись к прежней теме — что известно о них советским людям. Михаил имел неосторожность ляпнуть: мол, мы любим анекдоты про американцев. Разумеется аборигены потребовали рассказать хотя бы один.
— Ладно, слушайте, — ухмыльнулся Каростин. — Один парень из Техаса подцепил в кабаке девку и повез к себе. Она без конца восхищалась: «Ах, какой у тебя большой револьвер, какой большой автомобиль, какое большое ранчо, какой большой дом…» Он с гордым видом отвечал: «Конечно, ведь у нас в Техасе — все самое большое в мире». В спальне она застонала: «Ах, какая большая кровать!» Он конечно, ответил: «У нас в Техасе — все самое большое». Утром она разочарованно заявила: «А ты говорил, что у техасцев все самое большое в мире». Он смущенно бормотал: «Я же не знал, что ты — тоже из Техаса…»
Американцы оказались ребятами непосредственными. Над этим анекдотом они хохотали так громко, что корабль чуть не перевернулся, а кто-то из старших офицеров даже бросил гневный взгляд на верхний ярус, где беззаботный молодняк веселился, отвлекая солидных людей от серьезных разговоров.
Младшие офицеры весело откозыряли грозным командирам и снова захихикали, — похоже, субординацию в грош не ставили. Янки тоже рассказали пару-другую довольно неплохих анекдотов. Попутно кто-то заметил, что русский инженер разговаривает как настоящий техасец — твердо выговаривает букву «r» в окончаниях типа «-еr», чего английская фонетика не допускала, но в южных штатах свои законы.
Между тем Михаил, имевший многолетний опыт сотрудничества с Иностранным отделом ГПУ и НКВД, отнюдь не развлекался. Наладив добрые отношения с командой линкора, он узнал массу интересного. К примеру, он выяснил, что американский радиолокатор работает на частоте двести мегагерц и различает цели всего на тридцать пять — сорок километров. Другими словами, заокеанский агрегат был значительно хуже установки «Сегмент», которую разработал отдел, возглавляемый талантливым советским конструктором М. Н. Каростиным.
А в это время на мостике линкора помощник военно-морского министра Фрэнк Хадфилд уныло повторил:
— Простите, адмирал, но вы просите невозможного. Ни президент, ни Конгресс не согласятся продать Советам боевой корабль такого класса.
Биберев попытался заново повторить свою аргументацию и вдолбить туповатым янки, что недостроенные линкоры приносят одни убытки, а продав хотя бы один из них, Соединенные Штаты получат живые доллары. Однако этих странных людей не удалось прошибить даже взыванием к прославленным чертам американского характера — предприимчивости и умению
— Адмирал, не тратьте понапрасну своего красноречия. Все мы прекрасно понимаем, что вы предлагаете выгодную сделку. Но тут вмешалась большая политика.
Осенью предстоят президентские выборы, так что ни один важный вопрос решаться не будет. По крайней мере, до конца года.
— Вы меня убиваете, — признался Биберев. — Как я понимаю, нет силы, которая заставила бы ваших правителей пойти нам навстречу.
Он намекал на крупных капиталистов и банкиров, способных призвать к порядку президента и сенаторов, которые были, как известно, лишь прислугой при акулах империализма. Однако неожиданно для него Хадфилд сказал, усмехаясь:
— Может быть, на это способен Счастливчик Лучано…
— Кто? — удивился Михаил Аристархович, впервые слышавший это имя. — Он, наверное, влиятельный политик или финансист?
Наступила неловкая тишина. Потом флагманский артиллерист пробормотал:
— Вы почти угадали. Правда, я слышал о человек который влиятельнее, чем Лаки Лучано. Однако он отдыхает на Скале.
Похоже, аборигенам нравилось говорить загадками. По крайней мере, Биберев не понял, на что они намекают. Один из адмиралов негромко засомневался: дескать, с какой радости Счастливчик станет помогать Советам. Хадфилд буркнул:
— Просто я неудачно пошутил.
И он вдруг начал вспоминать славный боевой путь американского флота: сражения с англичанами времен за независимость, стычки броненосных мониторов северян и южан, а также многочисленные интервенции южнее мексиканской границы.
Остальные поддакивали насчет войны с Испанией. Сильно развеселились старики, когда заговорили о событиях третьей четверти прошлого века — в те годы флот водрузил звездно-полосатые флаги над семью десятками безлюдных островов, разбросанных по Тихому океану и Карибскому морю. С этих клочков суши вывозили ценнейший сельскохозяйственный продукт — сушеное птичье дерьмо, используемое в качестве удобрений.
Чуть позже, когда они сошли на берег, помощник министра шепнул советским представителям:
— Господа, поверьте, я искренне желаю успеха вашей миссии. Можете посетить причалы, где стоят недостроенные корабли. Сами посмотрите, в каком они состоянии. Я, со своей стороны, буду лоббировать ваш проект. Но… — он покачал головой, — очень сомневаюсь, чтобы нам удалось протащить эту сделку через все бюрократические инстанции.
Верфь находилась неподалеку от военно-морской базы, так что автомобиль довез их за какие-нибудь четверть часа.
Охрана верфи была предупреждена о посетителях, у ворот предприятия их встретил сам технический директор мистер Берне. Солидный немолодой человек подобострастно лебезил, называл гостей «господа большевики» и всячески расхваливал свой застоявшийся товар. Вместе с профсоюзным активистом, которого звали Франческо Ликато, они тщательно осмотрели проржавевшие туши линейных кораблей. Завершив инспекцию, Матвей Аристархович авторитетно заявил, что имеет смысл говорить о покупке лишь одного линкора — «Род-Айленда».