Звёздный лабиринт – 2
Шрифт:
В ресторанчике шуршали неторопливые разговоры: о футболе и бейсболе, о бродвейских шоу и голливудских актрисах. Посетители много говорили про легендарного негритянского боксера Джо Луиса, который жестоко побил очередного недотепу, дерзнувшего оспаривать титул чемпиона мира в тяжелом весе. А вот война в Евразии местных обывателей совершенно не волновала, словно происходила на другой планете.
— Сытно живут, но тупо, — буркнул Биберев, покончив с рыбой. — С жиру бесятся.
— Загнивают, — согласился Михаил. — В полном соответствии с трудами классиков
— Нет, сам посуди, чем они тут озабочены. Читал их рекламу?
— Я и говорю — загнивают.
Рекламные щиты, которыми был изуродован весь город, в самом деле наводили на мысль, будто американская нация охвачена эпидемией маниакальной шизофрении.
Назойливые призывы покупать автомобили «корсар», сигареты «Честерфилд», презервативы «камасутра-плюс», гигиенические тампоны «Тампакс» и прочие бредовые объявления, безусловно, говорили политически грамотным советским людям, что их заокеанские соседи окончательно свихнулись.
— Вот смотри, — не мог успокоиться возмущенный флагман. — Даже здесь покоя нет, всю дверь этой дрянью обклеили.
Протянув официантке две долларовые бумажки, Каростин направился к выходу и машинально, чтобы проверить свое знание английского, изучил содержание рекламных буклетов, облепивших стену и дверь заведения. Из оцепенения Михаил вышел, лишь когда шедший следом флагман настойчиво дернул его за рукав.
— Читай, — прошипел конструктор, чтобы не привлекать внимания окружающих.
— Самое нижнее объявление, без картинок.
Текст был в высшей степени любопытным. Профессор Карл Рейнмут призывал меценатов оказать поддержку независимой организации под названием «Extra-Terrial Beings Research Commitee», то есть Комитет по изучению внеземных существ.
Сегодня вечером в клубе Калифорнийского университета Рейнмут читал публичную лекцию о пришельцах с других планет.
Тащиться на ночь глядя в университет Биберев решительно отказался, сославшись на усталость. Они вышли из ресторанчика и взяли курс на отель «Серебряная звезда», расположенный рядом с набережной. Все вокруг было непривычно: архитектура, лица прохожих, оформление вывесок, одежда, машины, товары в магазинах, поведение людей. Михаил остро почувствовал, как утомило его это царство товарного изобилия. Хотелось домой — к родным лицам, не вполне обустроенной жизни, к работе, к снегу, к друзьям. И конечно, к любимой женщине.
В «Серебряной звезде» они снимали один номер на двоих. Едва скинув плащ и ботинки — Биберев испытывал органическую неприязнь к гражданской одежде, — старый моряк повалился на кровать и заявил, что намерен отсыпаться вплоть до возвращения на родину. Пожелав ему приятных сновидений вроде вызова на парткомиссию, допроса в НКВД или сцены зачитывания приговора в трибунале, Михаил стал одеваться, тщательно подбирая галстук. Не хватало еще показаться провинциалом — знаем мы этих университетских снобов.
— Хамло ты, Мишка, — обиженно сказал Биберев, присев на край кровати. — Знаешь, почему ты шутишь? Потому что страшного не видел. Не знаешь, как это смешно
— Мог бы и успокоиться, — примирительно посоветовал Каростин. — Это же черт знает когда было. Те, кто раздувал бессмысленный террор, всякие там Дыбенко и Антоновы-Овсеенко, давно получили по заслугам.
— Как же, обрадовался! Вспомни, что началось после убийства Кирова. Не знаю, как в сухопутных войсках, а на флоте пересажали уйму народу. Ни за что хватали, по самым дешевым доносам. Сейчас-то, конечно, кое-кого освободили, как того же Недужко, только многих уже не вернуть.
— Политика — дело темное. — Михаил махнул рукой. — Я и не представлял, до какой степени тебя запугали. Неужто даже здесь, в Америке, боишься, что в дверь постучат?
— Нет, разумеется, здесь не боюсь…
Сказав это, флагман 2-го ранга вздрогнул и невольно привстал, потому что в тот самый миг раздался сильный и настойчивый стук в дверь. Вздрогнув, он тут же покраснел, устыдившись беспричинного страха. Михаил беззаботно засмеялся, хлопнул родственника по плечу и пошел открывать.
В коридоре перед их номером стояли два американца в дорогих пальто и двубортных костюмах из темной шерсти в полоску. Оба имели пропорции борцов-тяжеловесов и методично жевали модную в этих краях жевательную резинку.
Один из громил поинтересовался:
— Вы из России?
— Из Советского Союза, — уточнил конструктор.
— Вы приехали в Америку покупать пароход? — снова спросил нежданный посетитель.
— Не пароход, а линкор. — Михаил спохватился: — Вы из морского министерства?
— Мы из мафии. Большие боссы решили помочь вам и приглашают для разговора.
Второй добавил, что у входа ждет «мотор», поэтому надо быстро собираться и ехать. Внезапно сверкнувшая надежда на благополучное решение главной цели их командировки окрылила москвичей. Торопливо одевшись, они чуть не бегом устремились к лифту. У входа в гостиницу стоял роскошный лимузин, выкрашенный в лимонно-желтый и темно-зеленый цвета. Когда машина, уютно покачивая их кожаными сиденьями, двинулась вдоль набережной, Михаил тихонько заговорил по-русски:
— Второй раз за сегодняшний день слышу незнакомое слово — мафия. Не знаешь, с чем это дело едят? Биберев задумался, потом неуверенно сказал:
— Кажется, припоминаю. В девятом году — я служил тогда в штабе эскадры — заходили мы на Сицилию. Так вот, мафия была в тех краях очень популярна среди люда. По-моему, сицилийцы называли так людей гордых и отважных. Что-то вроде благородных разбойников, которые защищают крестьян от произвола феодалов, чиновников и полиции.
— Ясно, — сказал Каростин. — Карбонарии.