Звездный штрафбат
Шрифт:
— Щука, уходим! Только не оборачивайся! Мы вскинулись одновременно, стартовали на полном форсаже и все-таки выскочили из кольца, пока — выскочили…
Планета Казачок. 26 июня 2189 года.
2 часа 25 минут по местному времени.
(За площадкой горного ракетодрома)
…Что-то хрупнуло под ногой, и я скорее почувствовал, чем увидел — тот самый штакетник, красиво обрамляющий
Недавно? Или — очень давно, когда еще были живы Рваный, Капуста, Цезарь…
Проскочив через палисадник одним прыжком, я ударом ноги вышиб хлипкую дверь, и мы со Щукой вломились внутрь, почти синхронно поводя перед собой стволами «эмок».
Внутри было пусто, тесно в громоздкой броне, под нашими тяжелыми шагами ощутимо прогибался пол и мелко вздрагивали стены.
Тоже бутафория? Нет, не похоже, нормальная, пластиковая мебель, вот стакан на столе с недопитым чаем, рядом — такой же стакан, но пустой, бутылка из-под вина с цветастой этикеткой на полу — тоже пустая, скомканный банный халат кричаще-оранжевого цвета, брошенный прямо на пол, раскрытая книжка компьютера на столе, и экран еще не уснул, еще мерцает…
Только где же люди?
— Никого, любимая?
— Не пойму, не вижу…
— Я сейчас тоже гляну… Ага, вроде есть что-то…
Деваться нам, в сущности, все равно было некуда. Уйти в горы не удалось, замаскированные боевые лазеры оказались и с другой стороны площадки. Щука едва увернулась от луча каким-то перекрученным акробатическим прыжком, и мы поняли, что не прорваться. Там, впереди тоже метались фигурки охраны, они уже со всех сторон метались…
Сколько же здесь охраны, с ума сойти, не меньше, чем ос в гнезде… Пока что нас спасала только общая паника и неразбериха, но это, понятно, ненадолго…
Сначала вляпались, а потом — влипли!
Честно сказать, заскочив в эти домики, мы ни на что не рассчитывали. Тупо сверлила мысль — «по своим они стрелять не будут», вот, пожалуй, и все конструктивные идеи… И еще — очень хотелось передышки, хоть на несколько минут, хоть на секунды, просто посмотреть на нее, любимую, без забрала, просто попрощаться!
Не время и не место, уговаривал себя я… А жалко! Всегда жалко, когда самого главного в жизни так и не успеваешь… Тоже не слишком оригинальная мысль, но что делать, если смерть, как и жизнь, состоит из сплошных банальностей! — нудно вертелось в голове.
Я двинул стволом в сторону встроенного стенного шкафа.
— Вот здесь…
— Вижу, мой хороший, теперь — вижу!
Она сама выскочила прямо на нас, та самая сдобная блондинка в розовом, монументальными ляжками которой мы любовались со склона. При ближайшем рассмотрении она оказалась не такой уж и молодой, скорее — молодящейся, с сеткой морщинок под круглыми от испуга глазами. Даже не такая сдобная, просто рыхлая…
И еще она стреляла в нас из пистолета. Точнее — пистолетика. Две или три пули громко щелкнули по моему грудному щитку, и компенсаторы равновесия пружинно качнули броню, прежде чем я сообразил, что она всерьез считает свой пистолетик оружием…
— Ах ты, коза!
Ударом бронированной ноги Щука быстро подшибла ее под ноги, и та рухнула, мешком обрушилась на пол. Съежилась, скрючилась, поджав ноги, машинальными, судорожными движениями тянула легкомысленное платьице на полные, белые коленки. Испуганно вздрагивала пышным телом, залепетала что-то невнятное, пронзительно глядя на нас умоляющими глазами.
Резкие гусиные лапки под слоем косметической штукатурки, и жалобное дрожание щек на растекшемся лице…
Пистолетик откатился, упал неподалеку, но мы больше не обращали на него внимания, и она — тоже.
Интересно, на что она рассчитывала? С такой пукалкой даже легкую броню не прошибить, не то что тяжелую! — мелькнула мысль.
— Ты кто? — спросил я.
— Что? — спросила она по-русски, а не на обычном, принятом везде интеринглише.
— Кто ты? — переспросил я тоже по-русски. — Фамилия, звание, должность? Где остальные люди? Да не дрожи ты так…
— Не убивайте… — вдруг попросила она.
— Что она говорит? — спросила Щука на интеринглише.
— Миленькие, хорошенькие, солдатики, не убивайте меня… Ну, пожалуйста…
— Что она говорит?!
— Ничего, все в порядке, — ответил я Щуке. И снова на русском:
— Кто ты?! Где остальные?! Здесь есть другой выход?! Да не дрожи, говорю же, не убьем! Ответишь — не убьем, я тебе обещаю! Ну, живо!..
Для выразительности я повел перед нею стволом, а Щука, хоть и ни слова не понимая, приложила ее прикладом по мягкому месту.
Смачно хлопнула, как по тарелке холодца поварешкой!
«А у меня такая красивая жена — я ее с утра хлопну по попе, возвращаюсь с работы, а попа все еще колышется…» — некстати возник в голове бородатый анекдот…
Жесткие меры неожиданно подействовали на пленницу отрезвляюще.
— Миленькие, хорошенькие, солдатики, я скажу! Я все скажу! — выдала она на инглише с абсолютно грамотным, поставленным произношением.
— Кто ты?
— Я — Лена… Елена Владимировна Королева… Я — врач, кандидат наук, врач в лаборатории… Лаборатория «Порог», так у нас называется… Мы занимаемся перемещениями, но я плохо знаю… Я — врач, не физик, только врач…
— Хорошо, Лена-Елена, молодец! Где остальные?
— Так в лабораториях же! Тут — подземные лаборатории, по тревоге мы все должны… Все спустились уже, весь персонал, я не вру, честное слово…
— А ты почему не со всеми? Отвечай живо, ну?!
Мы так и не поняли, почему она не спустилась в убежище. По-моему, обычное разгильдяйство ученого персонала по отношению к режиму безопасности. Что-то надо было доделать, домыть, или допить, или дочитать, что-то срочное, неотложное, вот и провозилась, пока мы не ввалились. Разбираться в ее режимных нарушениях было некогда, да и незачем.
Важно другое, сразу вычленили мы оба. Подземные лаборатории! Значит — какой-то выход! Какой-то, куда-то…