Звездный Скиталец

Сенявская Елена Спартаковна

Когда десантники вернулись на борт «Геи», севир все еще был без сознания. Врач экспедиции, полгода сидевший без работы, получил наконец пациента и, как только беднягу, освободив от скафандра, перенесли в медицинский отсек, выставил всех за дверь.

– Ну как там, Эд?
– спросил капитан, когда через полчаса, закончив полное обследование, он появился в кают-компании, где собрался весь экипаж, терпеливо ожидая результатов.

– Кости целы. Внутренних повреждений нет. Тяжелая контузия и нервный шок.

Парень с виду крепкий - оклемается. Но пока нужен покой. Я погрузил его в гипносон - часа на три…

– Ладно, - Рольф обернулся к кибернетику: минуту назад тот пришел из Вычислительного Центра, где вместе с лингвистом колдовал над бортжурналом севи-ров, а теперь стоял в дверях, дожидаясь своей очереди для доклада.
– Запись расшифровали?

– Почти. Язык у них в основе английский, как мы и думали. Очень много архаизмов и незнакомых слов, но разобрать можно. Вот главное: корабль учебный, летели двое - наставник и ученик. Поэтому и рубки управления две: ученик ведет, наставник страхует. Полет - что-то вроде выпускного экзамена на аттестат зрелости.

На безлюдной планете отрабатывали систему посадки. Вот тут-то у них и заклинило: один двигатель отказал, главный пульт вышел из строя. Корабль вел юнец - растерялся, не справился с управлением. Старший не мог помочь: чтобы перейти из одной рубки в другую, времени уже не осталось. Только и успел два приказа отдать - чтобы маяк на орбиту выпустил и «пристегнулся» как следует. И еще - но это пока предположение - корабль не случайно на правый борт завалился. Что-то он с пультом в последнюю минуту сделал. И главный удар на себя принял - лишь бы мальчишка уцелел.

– Любопытно получается, - после долгой паузы задумчиво протянул капитан.
– Учебные корабли носятся по Галактике и отрабатывают посадку на неизученные нами планеты… Кажется, мы недооценивали севиров. Считали себя разведчиками, а ходим по их следам. Они все открыли до нас!

– Но колония их малочисленна, - неуверенно возразил штурман.
– Такие экспедиции им не под силу. Не проще ли предположить, что корабль оказался здесь случайно? Ошибка в расчетах при переходе через Гиперпространство. Тем более что за пультом сидел новичок…

– Конечно, - мрачно заметил Рольф, - думать так гораздо удобнее. И нервы успокаивает. Но не стоит обольщаться. Все, что мы знаем о Севире, - из области догадок. Замкнутая цивилизация. Не исключено, что она и в самом деле ушла далеко вперед. И ни с кем не желает делиться своим знанием. Это многое проясняет…

– Очередная догадка, капитан, - невесело усмехнулся штурман.
– Подождем, пока проснется наш «гость». Тогда обо всем и спросим.

– Вы думаете, он ответит?
– мягко произнес врач, в глазах которого явно читалось сомнение.
– Не забывайте, что это севир.

Капитан закашлялся.

– Прежде всего он мальчик, - сказал тихо, не без смущения, - который к тому же остался совсем один. И относиться к нему мы должны соответственно. И никаких расспросов!…

– Ничего себе мальчик. Два метра ростом, - вполголоса проворчал врач и поднялся - пойти проведать своего подопечного.

– Когда проснется, дай знать, - проводив его взглядом, вдогонку сказал Рольф.

Эд молча кивнул, и двери за ним задвинулись.

– Пора ложиться на обратный курс, капитан?
– полуутвердительно спросил штурман, готовый идти отдавать распоряжения.

– Нет, - Рольф встал, подошел к иллюминатору. Бурая поверхность планеты казалась совсем близкой.
– Подождем… часа три, - добавил как-то странно и, ничего не объясняя, ушел к себе в каюту.

Астронавты недоуменно переглянулись и стали расходиться по рабочим местам - близилась смена вахты.

* * *

Гельм открыл глаза - еще не вполне проснувшись, чувствуя, что плывет куда-то. Койку тихо покачивало. Над головой вращалась прозрачная полусфера, источая нежный серебристый свет. Незнакомая музыка наплывала со всех сторон - мягкая, расслабляющая. Захотелось снова погрузиться в ее глубину, не думая ни о чем, не вспоминая… Но память пробивалась из темноты - своевольно, упрямо, и он застонал сквозь стиснутые зубы, до конца осознав, что Лурга больше нет.

Музыка оборвалась, угасла сама собой. Койка перестала раскачиваться. Приближались чьи-то шаги. Гельм невольно напрягся, сжался в струну - в тоскливом ожидании боли… Ничего не случилось. Спокойное лицо склонилось над ним и голос, пожалуй, приятный, спросил на космолингве:

– Вы меня слышите?

– Да, - вырвалось у Гельма помимо воли.

– И понимаете. Отлично, - заметил незнакомец, с откровенным интересом его разглядывая.
– Меня зовут Эдгар. Я врач. И вы пока в моем распоряжении. Как лучше вас называть?

– Гельм, - имя не являлось военной тайной, и он произнес его без колебаний.

– Хорошо, Гельм, - врач кивнул одобрительно.
– Я рад, что мы находим общий язык.
– Он отошел на минуту и вернулся, держа в руке сосуд с золотистой жидкостью: - Глотните немного, это придаст вам силы.

Гельм дрогнул, кровь отлила от лица. Снова накатила волна страха. Зажмурившись, он залпом выпил ароматное зелье. Голова закружилась, тепло разлилось по жилам. Словно издалека донесся голос Эдгара:

– Кажется, многовато для первого раза. Впрочем, сейчас пройдет…

Постепенно звуки и краски вернулись на свои места. В голове прояснилось. Исчезла недавняя слабость. Он чувствовал, что может подняться, но пробовать не спешил: нынешнее положение имело свои преимущества. Неизвестно, что ожидает пленника, когда он поправится. В том, что он пленник, Гельм не сомневался ни минуты: зловещая эмблема торов еще стояла перед глазами.

С мягким шорохом раздвинулась дверь в стене. В помещение заглянул кто-то третий. И по тому, как незаметно подтянулся Эдгар, стало ясно, что это - главный.