Звездный табор, серебряный клинок
Шрифт:
— Вот видите, Квентин, — сказал человек, — вы уже владеете телом. И пусть вас не удивляет, что это не ваше тело. Вот, посмотрите.
Он протянул зеркальце, и оттуда на лесничего глянуло абсолютно незнакомое ему лицо.
— Кто я? — спросил Квентин.
— Кто вы на самом деле или кем было это тело? Что вы хотите узнать? Впрочем, отвечать на второй вопрос я просто не имею права… Давайте оговорим главное. У нас с вами общий враг, а значит, мы друзья. А вы… Вы покушались на царя, но покушение не удалось вам, — продолжал дядюшка. — Вас приговорили к смерти, но вместо традиционной казни предложили участие в смертельно опасном эксперименте. И вы согласились.
«Да, это так, — вспомнил Квентин. — Я думал о мести. Я думал о том, что у меня появится, пусть и мизерный, но шанс все-таки остаться в живых и пристрелить эту бешеную собаку, восседающую на царском престоле».
— Вы слушаете меня? — уточнил дядюшка.
— Да, — отозвался Квентин, выбираясь из приспособления и вставая босыми ногами на прохладный пол. — Но я спешу.
— Куда? Чего вы хотите?
— Я хочу убить Рюрика.
— Ну вот и слава богу! — всплеснул руками дядюшка. — Я вас для этого и оживил! Но задача ваша непроста, вы уже убедились в этом. Злодей почти недосягаем. Чтобы вы не повторили свою неудачу, чтобы вы сумели добраться до него, вам придется выслушать мою инструкцию.
Квентин усвоил все.
Они вышли в коридор, и навстречу им кинулся светловолосый коренастый человек, с короткой шкиперской бородкой:
— Как долго! Я уже и не знал, что делать! Ой, — добавил он, приглядевшись, — что с вами, государь? На вас лица нет…
Дядюшка предупредил Квентина об этом человеке и о том, как с ним следует себя вести.
— Все нормально, Филипп, — махнул он рукой. — Отправляйтесь-ка вы на «Призрак», а я еще побуду здесь.
— Как здесь?! — поразился Филипп. — Ваше Величество, я не понимаю! Зачем?!
Квентин был предупрежден, что люди на корабле будут считать его царской особой.
— Я выслушал его, — указал он на дядюшку, — и понял, что выход действительно есть. И действительно для всех будет лучше, если…
Но он прервался. Послышался топот шагов за углом коридора, и он остановился, глядя туда. Еще через мгновение из-за угла вывалила живописная толпа. джипси во главе с худощавым черноусым мужчиной, с обнаженным плазменным кинжалом в руке.
— Ты был прав, Филипп! — вскричал черноусый. — Это предательство! Эта жирная крыса, — указал он на дядюшку Сэма, — околдовала нашего государя!
— Что вы болтаете?! — затравленно глянул дядюшка на Квентина. — Государь жив, здоров и находится в полном здравии…
— Пилот Рюрика рассказал нам, что в этой каюте, — Гойка указал на дверь, из которой только что вышли Квентин и дядюшка, — установлены прибор для воздействия на психику. Чечигла! — обратился он Квентину. — Ты хотя бы узнаешь меня?
— Да, конечно, — выдавил из себя Квентин и заставил себя улыбнуться, судорожно пытаясь вспомнить, говорил ли его спаситель ему что-либо об этом человеке… Нет, вроде бы не говорил… Точно, не говорил. Да, он упоминал о каких-то цыганах, но не выделял при этом никого конкретно, так как встреча с ними, скорее всего, не была запланирована… Он вопросительно глянул на дядюшку, но тот не заметил его взгляда. Он был явно перепуган и буквально трясся от страха.
— «Да, конечно», — передразнил Гойка, — и это все, что ты можешь мне сказать, Чечигла? Тогда скажи хотя бы, как меня зовут и как зовут мою жену, а?..
Квентин понял, что пытаться вести дальнейшую игру бессмысленно, а от дядюшки помощи ему не дождаться.
— Я должен кое-что объяснить вам, — начал он, и в этот миг дядюшка, выдернув из кармана бластер, истошно завопил:
— Предатели! Я все понял, это сговор! Государь! — обернулся он к окончательно опешившему Квентину. — Немедленно покиньте этот корабль, он наводнен изменниками! В шлюпку!
— А вы?! — спросил Квентин заторможенно.
— Я задержу их здесь! Бегите один!
Гойка шагнул было к дядюшке, но тот выстрелил в пол прямо перед ним, и атаман замер.
Побег из корабля в шлюпке входил в оговоренный план, хотя, конечно, не при таких экстремальных обстоятельствах. Потому сразу после того, как дядюшка пальнул из бластера в пол, Квентин кинулся туда, где для него была подготовлена шлюпка.
— Помните о серебре! — крикнул дядюшка ему вдогонку. — Серебро!!!
Дядюшкин бластер был установлен на ослабленный режим, и его выстрел не мог повредить обшивку — лишь пустяковая вспышка, да в полу появилось оплавленное черное пятно. Но, тут же переведя предохранитель на полную мощность, дядюшка продолжил дурным голосом:
— Ни с места, иуды! Еще шаг, и я перебью вас всех! А если плазма разрушит обшивку, то рванет и весь корабль! Я все понял: вы решили выдать государя Рюрику и за это предательство вымолить у него пощаду себе!..
Однако Квентин уже не слышал этих слов. Спустя пару минут за ним, чмокнув, закрылась диафрагма шлюзовой камеры.
Не нужно было иметь много ума, чтобы сообразить, что большая красная кнопка на входе шлюпки предназначена для аварийной расстыковки и запуска. Тем более что написано на ней именно слово «ПУСК».
Квентин ударил по кнопке ладонью, раздался скрежет, и завибрировал пол.
Мгновение спустя Квентин больно шмякнулся спиной о входную диафрагму, и ему показалось, что перегрузка размазывает его по этой плоскости. Отстрел шлюпки состоялся, и красная кнопка замигала, а слово «пуск» на нем сменилось словом «SOS», по-видимому, этот сигнал разносился сейчас на весь космос.
Прежний опыт космических путешествий Квентина исчерпывался одним-единственным перелетом по маршруту Сибирь — Москва в комфортабельном межгалактическом лайнере. Теперь он ощущал себя зверьком, спасшимся в паводок на бревне… Но как только перегрузка отпустила, он сполз на пол и почувствовал себя почти счастливым. Он снова живет. Он снова готов к мести. И подготовлен значительно серьезнее, чем когда-то.
… Его первая попытка не удалась потому, что тогда он еще не отрешился от себя полностью. Он еще не был готов пожертвовать во имя достижения цели собственной жизнью. Подсознательно он хотел не столько отомстить, сколько вернуть прошлое, словно смерть Рюрика могла возвратить к жизни Бианку и Норму. Теперь он со всей ясностью осознавал это.
Уже потом, ожидая казни, он горько пожалел, что всю свою энергию направил на действие, и только на действие, а не на моральную подготовку к нему. Если бы он не боялся думать о будущем, он бы понял, что собственная жизнь больше не нужна ему, и именно ее он должен обменять на жизнь тирана.