Звездный вирис (сборник)
Шрифт:
Позднее я узнал, что я был прав. Почти всю земную еду действительно надо приготовлять. Но способ приготовления довольно прост. Еда, которую мы ели, состояла из растительного и животного вещества нагретого в воде с различными вкусовыми добавками, отчего в веществе происходили химические процессы, и его консистенция менялась. До этого сами бы мы никогда не додумались.
Закончив есть, Бек отвалился назад и похлопал себя по животу.
— Мы, если захотим, хоть сейчас можем вернуться на Каллибол, — сказал он, улыбаясь. — У нас уже есть, на чем делать новое дело. За такую еду люди мать родную продадут.
Мы довольно долго прожили в деревне. Называлась
Бек, как всегда энергично, начал утверждаться в деревне. Наш штаб он превратил в маленькую крепость, сняв со шлюпа пару пулеметов и поставив их сзади и спереди дома. Затем он поставил шлюп на холм, откуда прекрасно просматривалась деревня. Оттуда была видна вся округа. Я бы с удовольствием и не заходил в шлюп, стало казаться, что там нестерпимо душно, но Бек составил расписание дежурств, согласно которому я и Рит сменяли Грейла и Хассманна, два дня проводя на дежурстве, а два — внизу в деревне. Это было не так уж плохо.
Бек тем временем пытался все разузнать. Он заставил всех нас изучать местный язык, даже Грейла, который вначале вспылил:
— Пусть эти придурки учат клиттманнский!
Через несколько месяцев мы уже могли кое-как общаться. Бек и Хармен в этом языке стали просто специалистами.
Зеленые люди называли свою страну Реатт. Деревня Хеша лежала довольно далеко от основных населенных территорий, и со временем стало ясно, что никто не собирается прийти и освободить их от оккупации. Жителям, конечно, не очень нравилось наше присутствие, но они не так уж и сильно возражали против него, как можно было бы ожидать, потому что гораздо сильнее боялись другого врага, с которым нас вначале спутали. На Реатт совершали набеги с Мерамы, той планеты в небе. Хармен знал ее под другими именами: Луна, Мун и Селена. Она вращалась вокруг Земли на расстоянии примерно в восемьдесят тысяч миль, и народ, который там жил, обладал космическими кораблями, которые легко преодолевали это расстояние. Согласно книгам Хармена, Луна должна была быть намного дальше — на расстоянии более четверти миллиона миль. Она явно приблизилась к Земле, либо сама, либо ее кто-то приблизил. Мне стало интересно, как это путешествуют между мирами по космосу. Я когда-то слышал малопонятные рассказы о том, что во времена переселения на Каллибол на Земле также существовало сообщение с другими мирами при помощи огромных ракет, но на Каллиболе никто особо не интересовался космическими путешествиями. Уже хотя бы потому, что у нашего солнца других планет нет, кроме Каллибола, так что летать просто некуда. Жители Хеши с ужасом ждали того дня, когда к ним спустятся мерамиты. Мерамиты, как сообщили нам земляне, это жестокий холодный народ, не имеющий чувства прекрасного. Бекмат же, наоборот, обрадовался, когда услышал о вторжении.
— Будет неразбериха, — сказал он мне. — Может, и себе отхватим территорию.
Но никаких действий Бек не предпринимал, хотя если исходить из того, что мы видели, то мы бы неплохо показали себя в бою. Оружие землян не обладало такой мощью, как наше. Ружья, из которых нас тогда обстреляли, представляли собой длинные тонкие трубки, из которых выбрасывался дротик. Дальность полета дротика увеличивалась за счет маленького ракетного двигателя. Эти ружья могли убить, но по сравнению с нашим оружием это — игрушки.
Должен признать, что расчет Века оказался верен: земляне были мягче, менее резки, чем жители Каллибола. Но что собой представляют те люди с Мерамы, было еще неизвестно.
Где-нибудь на Земле наверняка обитали и другие народы, другие разумные виды. Но они были далеко. Бек сказал,
— Груз мы нашли, — говорил он мне все время. — Теперь надо найти точку опоры.
В Клиттманне точка опоры означала две вещи: Защита (то есть прямое запугивание) и Нажим (что означало, что вы можете перекрывать поставку какого-нибудь крайне необходимого товара). Наш захват деревни относился к действиям первого рода, но нас было слишком мало, чтобы продолжить это в большем масштабе. Нужны действия второго рода или что-то новое.
В то время мы, конечно, так ясно это все это еще не продумали. Идеи наши были смутны и не оформлены. На самом же деле оказалось, что Бек вдохновлялся двинуться дальше, попытаться сделать что-то большее, может, даже заключить союз с захватчиками с Луны. Как выяснилось, мы правильно сделали, что остались, так как точка опоры появилась из неожиданного, но вполне логичного источника.
Я знал, что у Торчка-Тона дурь почти кончилась, и я ждал, что его начнет ломать, он начнет орать и биться в конвульсиях. В конце концов он на какое-то время исчез, и я решил, что он заполз куда-нибудь, чтобы сдохнуть. Мне, собственно, на это наплевать, я даже был рад избавиться от необходимости созерцать его ломку, так как уже видел, как ломало одного наркомана. Смотреть не очень приятно.
Но вдруг Тон снова появился.
— Привет, Тон, — сказал удивленно Бек. — Где был?
— Жил у этих зеленых, — ответил Тон, просто так пожав плечами. — Бек, сделай одно одолжение.
— Да? Какое? — Мы оба с любопытством смотрели на Тона. Сейчас он должен был уже умереть. А вместо этого выглядел даже лучше, чем прежде.
Лицо его загорело от солнца, конечно. У нас у всех лица загорели. Он дергался, но не так сильно, как должен бы дергаться. Поправка: он вообще не должен был дергаться. Он должен был превратиться в труп. Я подумал: не дали ли ему что-то зеленые человечки?
Действительно, дали. Они использовали какой-то наркотик, и Тон своим знаменитым чутьем о нем пронюхал. Это вещество снижало у Тона тягу к его наркотику и не давало наступать абстинентному синдрому.
— Расскажи мне об этом веществе, — сказал Бек, усаживая Тона в кресло. — Как его принимать?
— Оно в тампонах, как из пуха. Точнее, тампоны пропитаны этим веществом. Их подносят к носу и вдыхают.
— И ты от этого получаешь кайф?
— Они получают. Этот наркотик повышает их восприимчивость. Вот откуда у них артистизм. Такая утонченность. Он помогает им видеть вещи иначе. Но у меня, — он снова пожал плечами, — он только частично снимает боль.
— Интересно. Как они его называют?
— На их языке название означает «голубое пространство». Но на самом деле он не голубой, а розовый. Они так его называют из-за того, что он дает им ощущение голубого бесконечного пространства. Так они говорят.
— Это вещество вызывает привыкание? — Бек свои вопросы неумолимо подводил все к одному.
Тон кивнул.
— И сколько людей здесь имеют к нему пристрастие?
— Все его принимают. Все в Реатте.
— Все? Целая страна?
Тон снова кивнул.
— Все, кому больше восемнадцати лет. Тем, кто младше — нельзя. Это не так уж вредно, если он у тебя есть постоянно.
Бек откинулся на спинку кресла.
— Черт побери.
Тон начал беспокоиться.
— Ты мне должен помочь, Бек.
— Чего ради? — грубо спросил Бек. — Какого черта тебе еще надо? Наркоту ты себе нашел. Что тебе еще надо?
— Но она недостаточно сильная! — Тон заламывал себе руки. — Она помогает, но недостаточно. Я к ней уже привыкаю! «Голубое пространство» делают, разбавляя более крепкое вещество, принимать которое не разрешают. Ты должен его достать!