Звездочка
Шрифт:
— Тут главное — стратегия, — стесняясь, объяснил Юханнес. — Меня папа научил, но я бы во что-нибудь другое поиграл. Ближе к весне дети снова перебрались в грот. Юханнес увлекся книжками о Гарри Поттере и дал Терезе почитать одну из них. Девочке история не понравилась. Там ведь все неправда! Ей было жаль главного героя, которому пришлось нелегко, но, прочитав эпизод, где великан Хагрид появляется на летающем мотоцикле, Тереза решительно отложила книгу. Такого в жизни не бывает.
— Но ведь это понарошку, — объяснял Юханнес. — Это выдумка.
— И зачем читать про выдумки?
— Потому
— Мне так не кажется.
Юханнес насупился и стал ворошить палкой груду камней, которую они вместе собрали.
— Как же тогда твой любимый Робинзон Крузо? Ведь он тоже выдумка, а?
— А вот и нет!
— А вот и да! Его история — выдуманная. Я в «Национальной энциклопедии» прочел.
Опять эта «Национальная энциклопедия». Как только Юханнесу требовалось что-нибудь доказать, он тут же заводил речь про «Национальную энциклопедию». Мальчик объяснил Терезе, что «Национальная энциклопедия» — это много-много толстых книжек, в которых написано обо всем. Тереза ни разу не видела этой энциклопедии и уже начала сомневаться, существует ли она на самом деле.
— Ладно, — согласилась она. — Но такое могло случиться в настоящей жизни. А сов, которые почту приносят, не бывает.
— Почему это? О почтовых голубях слышала?
— А летающие мотоциклы? И волшебные зонтики! О них тоже в твоей дурацкой энциклопедии написано?
Юханнес сложил руки на груди и уставился себе под ноги. Тереза осталась очень довольна собой. Обычно последнее слово в любом споре оставалось за ним, но на этот раз она его переспорила. Подтащив к себе ящик с камнями, Тереза, напевая, стала сортировать их по размеру.
Она очень увлеклась, когда вдруг услышала странный звук. Будто лягушка квакает или кто-то подавился. Взглянув на Юханнеса, она увидела, что плечи мальчика ходят вверх-вниз. Смеется над ней? Тереза тут же попыталась выдумать какую-нибудь ядовитую реплику, но потом поняла, что он плачет, и злость улетучилась.
Юханнес плакал особенным образом. Почти механическое «ы-хы-хы» вырывалось из груди, а плечи подскакивали в такт звукам. Если бы не слезы, текущие по щекам, могло бы показаться, что это плохая пародия на рыдания. Тереза не понимала, как ей реагировать. Она бы с радостью утешила его чем-нибудь, но не знала чем. Поэтому она просто сидела и смотрела, как он вытряхивает из себя печаль, оплакивая что-то, о чем Тереза не имела представления.
— Давай притворимся… — начал мальчик, переведя дух и вытерев слезы рукавом куртки.
— Кем?
— Мертвыми.
— И что для этого нужно делать?
— Просто лечь и притвориться, что нас больше нет. Или можем притвориться, что нас хоронят.
Юханнес лег на землю и вытянулся. Поразительно: испачкать одежду он сейчас не боялся. Тереза легла рядом, уставившись на неровный каменный свод грота. Тянулись минуты. Тереза попробовала ни о чем не думать и с удивлением обнаружила, что у нее получается.
— Теперь мы мертвы, — объявил Юханнес.
— Да, — согласилась Тереза.
— Мы лежим вместе в одной могиле, а все уже разошлись по домам.
— Разве мы можем разговаривать? Ведь мы мертвые.
— Мертвые могут разговаривать друг с другом.
— Вот уж не думаю.
— Давай притворимся, что могут.
— Ладно.
Тереза смотрела на каменный свод и пыталась представить, что это земля. Не выходило. Тогда она представила, что они лежат в древней могиле викингов, сложенной из камней. Сработало. Вот она лежит, погребенная в каменном кургане. Ей понравилось новое ощущение.
— Мы — мертвецы, — произнес Юханнес.
— Ага.
— Никто не придет к нам и не будет ничего от нас требовать.
— Точно.
— Все про нас забыли.
Постепенно звуки растворились, и Тереза погрузилась в полную тишину. Она больше не переживала из-за потерявшихся кроссовок, больше не боялась темноты под кроватью, ее вообще больше ничего не волновало. Ее накрыло спокойствие. Как просто быть мертвой! Наверное, она немного вздремнула, потому что голос Юханнеса донесся до нее будто издалека:
— Тереза?
— Чего?
— Когда мы вырастем… мы ведь поженимся, да?
— Да. Только сейчас нам нельзя об этом разговаривать. Мы же мертвые.
— Конечно. Но потом мы поженимся. И умрем в один день.
И нас похоронят вместе.
— Хорошо.
В пятом классе сразу после каникул детям задали сочинение о том, как они провели лето. Тереза в деталях описала, как они всей семьей ездили в водный парк аттракционов в Скаре, хотя поездка заняла всего три дня и Терезе там ужасно не понравилось. В последних строчках сочинения девочка вкратце упомянула, что летом она еще купалась, каталась на велосипеде и играла в настольные игры. Все это она делала вместе с Юханнесом, и заняло это основную часть каникул. Но имя своего друга она в сочинении не указала.
Разумеется, одноклассники знали, что она дружит с Юханнесом. В маленьком городке ничего не утаишь. Но таким другом нельзя было похвастаться. Он носил отутюженные рубашки с коротким рукавом, а на торчащих из шорт худых мальчишечьих ногах носки были натянуты чуть не до колена. Когда им с Терезой на улице встречались сверстники, он сразу становился неуклюжим и вел себя странно. У Юханнеса был велосипед с двадцатью четырьмя передачами, но даже это не спасало. Поэтому Тереза решила не писать о друге. Пренебрежительные усмешки и нескрываемое презрение — вот чем их встречали на улицах городка. Сочинение Терезы могли зачитать перед классом, и девочке вовсе не хотелось услышать хихиканье или увидеть, как одноклассники суют в рот два пальца, делая вид, будто их тошнит.
Сочинение Терезы можно было бы назвать неискренним, но ведь она всего лишь опустила детали, которые грозили выставить ее в невыгодном свете, и наполнила рассказ тем, что нормально, тем, что принято делать на каникулах.
Например, поездка в парк развлечений — это принято. И описывать, как захватывает дух, когда скатываешься с высокой водной горки, — тоже, пусть она на самом деле и не скатывалась с нее. И жаловаться на тесноту в кемпинге — тоже нормально, но не на отца, на которого она ужасно злилась, — за всю поездку он ни в чем не принял участия, постоянно ссылаясь на усталость.