Звездочки в траве
Шрифт:
– Ах, ты… – выругался кобольд и выдернул стрелу из стены.
В это время в окошке игрушечного замка промелькнуло что-то красное. Выхватив меч, Игуш бросился к окну. Вооружённый ножом Сиривуш уже распахнул дверцу:
– Я сам, Игуш! Стереги у окна!
Кукольный замок заходил ходуном. Внутри что-то оглушительно загрохотало. Потом раздался радостный вопль Сиривуша: "А-а! Старый знакомый!"
После непродолжительной возни и сильных ударов, от которых стены кукольного замка опасно содрогались,
Только миг поколебавшись, человечек прыгнул прямо на Игуша, так что тот еле успел увернуться.
Воспользовавшись временным смятением кобольда, паяц одним прыжком взлетел на полку и натянул тетиву.
Какое-то мгновение Игуш смотрел Ветроногому прямо в круглые выпученные глаза. На лице у куклы была нарисована страшная улыбка. Казалось, он считал невыразимо забавным держать под прицелом живое существо.
Кобольд бросился на пол. Очень вовремя, ибо стрела пролетела как раз там, где только что была его голова.
– Ах, гад! – раздался яростный вопль Сиривуша. – Ты не выйдешь отсюда живым!
Ветроногого не зря звали Ветроногим. Он скакал с полки на полку, как будто в ноги ему были вделаны пружины, не забывая время от времени посылать в своего противника стрелу за стрелой.
Сиривуш, вооружённый одним ножом, прыгал с не меньшей ловкостью, но по скорости всё же отставал. Скрипка, Фуфуг, замок, Уморт – всё было позабыто. Не сводя глаз с противника, ловко уворачиваясь от стрел, Сиривуш упорно приближался к кукле.
Паяц вошёл в азарт. Уже забыв о русоволосом, он сосредоточился на чернявом, пытаясь сбить того стрелой. Вот он, подпрыгнув, зацепился за светильник на потолке, взобрался на него и, удобно устроившись, выхватил из-за спины ещё парочку стрел.
Так высоко Сиривуш запрыгнуть не мог. Сжав зубы, он наблюдал, как стрела приладилась к луку и посмотрела ему строго между глаз.
В это время лежавший на полу Фуфуг слабо застонал. Весёлый человечек обернулся и, не колеблясь, послал старику в грудь ещё одну стрелу.
В тот же миг в воздухе сверкнул нож. Перерезанный у основания, тяжёлый светильник с грохотом упал на пол, придавив собой Ветроногого.
Ловко поймав свой нож, Сиривуш бросился на куклу. В воздух полетели опилки.
Фуфуг бледнел на глазах. Склонившись над старым кобольдом, Игуш прижал ухо к его груди и задержал дыхание. Нет, как напряжённо он не вслушивался, сердце не билось.
Игуш не мог поверить. Он снова склонился над стариком. Сердце молчало. Лицо кобольда исказила гримаса страдания. Бледный, он медленно поднялся с колен и подошёл к другу.
Тот уже ловко опутывал паяца сетью, позаимствовав её у немаленьких размеров игрушечного паука.
Гневно сжав
– Этот мухомор изнутри сплошь набит опилками! – возмущался Сиривуш, затягивая на ногах у куклы крепкий узел. – Пролить столько чужой крови, а самому…
Услышав в ответ лишь тишину, Сиривуш поднял глаза на друга:
– Игуш, что Фуфуг?..
Не ответив, худощавый длинноволосый кобольд отошёл в угол и уткнул лицо в кучу тряпья.
5. Похищение
Ветроногого, крепко связанного и продолжавшего нагло улыбаться, повесили на гвоздик, повернув носом к стене. Печально постояв над телом Фуфуга, укрыли его скатертью, снятой со стола.
И только потом вспомнили про скрипку.
Невольно залюбовавшись изящным силуэтом виновницы только что произошедшего столкновения, надежды и спасительницы Цауберляндии, Сиривуш, наконец, протянул руку, чтобы снять инструмент со стены и… Пальцы его, пройдя сквозь скрипку, уткнулись в стену.
Недоумённо сдвинув брови, Сиривуш продолжал упорно шарить по стене, пытаясь схватить неуловимый инструмент. Тщетно: скрипка висела на том же месте, но была не плотнее воздуха.
Никогда ещё не испытывали кобольды такой растерянности. Тайна Уморта была раскрыта, погиб Фуфуг… и всё напрасно! Скрипка оказалась заколдована. Её ни снять, ни унести… никому, кроме Уморта.
Может быть, Фуфуг знал какое-то волшебное слово? Но он его уже не скажет никогда.
На всякий случай Сиривуш громко и отчётливо произнёс несколько раз "офнэн!", но на скрипку это нисколько не подействовало.
Растерянные и подавленные, сидели они мрачно на полу в маленькой комнатке без окон. Наконец, Игуш решительно поднялся.
– Идём! – потянул он друга к лесенке, ведшей из комнаты наверх.
Сиривушу явно не хотелось уходить. Он то и дело оглядывался на скрипку, которая – такая реальная – висела над камином.
– Ничего не сделать, пойми, – тянул Игуш друга мягко к двери. – Уйдём сейчас же, иначе может быть поздно. Уморт может войти в любую ми…
Схватившись за дверную ручку, Игуш вздрогнул: дверь была крепко заперта.
Они оказались в ловушке. Как два жука, которых Уморт любил ловить себе на обед.
Сколько пленники ни ломились, всё было напрасно: дверь даже не дрогнула. Слово «офнэн» тоже не помогало. Вероятно, Фуфуг знал нужное слово. Но сказать его уже не мог.
…Обхватив руками колени, Игуш напряжённо думал. В голове стучало, перед глазами плыл чёрный туман. Что делать? Что делать?
Бросившись к Ветроногому, Сиривуш вскричал:
– Говори сейчас же, мухомор недорезанный, как выйти отсюда! Ты не можешь не знать!