Звездолет «Иосиф Сталин»
Шрифт:
Генеральный Секретарь ЦК ВКП(б) не спеша поднялся и пошел к входу.
Кольцо врагов вокруг страны становилось все крепче и у СССР оставалось не так много времени для того, чтоб защитить себя. Но как ни мало его оставалось, в него необходимо уложиться, успеть… Исторический процесс, подстегнутый Мировой войной и европейскими революциями мчался вскачь, и нужно было предвидеть его повороты, чтоб не выбросило на полпути к всемирному счастью, не переехало железными колесами новой войны.
В том, что рано или поздно она все же начнется, Генеральный
Дело тут даже не в классовой солидарности с угнетенными пролетариями всего мира – это само собой.
Очевидно, что приближающийся кризис мира капитала, попытаются преодолеть те же самые люди, что пытались разрешить противоречия, скрутившие Мир в четырнадцатом году и развязавшими своими действиями Империалистическую войну. Они и сейчас пойдут тем же путем.
И тогда в ход пойдет все. Все.
Сталин зябко передернул плечами. Отказ от изжившей себя новой экономической политики, развитие науки, промышленности, коллективизация, новые виды вооружений! Другого пути уцелеть просто нет!
Конечно, войны не избежать. Это марксизм. Наука!
Только вот, что будет в финале нового побоища?
Хозяева буржуазных демократий вряд ли поняли, что мир вокруг настолько изменился, что привычный способ решения противоречий – маленькая война – приведёт не к победе одного империалистического хищника над другим, а к Мировой Революции.
Конечно, если СССР будет готов к этому…
Нельзя! Нельзя забывать ленинские слова: «Всякая Революция только тогда чего-нибудь стоит, когда умеет защищаться»!
Шум впереди стал слышнее, показался кусочек сцены. Сталин усмехнулся.
Его враги, враги власти рабочих и крестьян не изучали марксизма, а он изучал и знал, и в этом была его сила.
Потом, после торжественного заседания, в комнате президиума он сказал:
– Что ж, товарищи… Мнения в отношении нашей внутренней экономической политики внутри ЦК разделились. Кто-то…
Сталин выразительно кивнул в сторону Зиновьева и Каменева.
– Кто-то считает, что НЭП следует продолжать, а кто-то считает, что политику следует скорректировать… Только ведь мы с вами знаем, что к истине ведет не сто дорог, а всего одна…
Пол под шагами Генерального секретаря поскрипывал, словно свежевыпавший снег.
– Конечно, все мы не без глаз и видим изобилие товаров, что дал стране НЭП и это правильно. Для этого мы и допустили некоторое оживление часто-капиталистических отношений в стране, но…
Сталин остановился и поднял палец.
– Товарищ Ленин говорил нам, что только та революция чего-то стоит, которая умеет защищаться, а некоторые, похоже, забыли про это… Это не начетничество. Это – здравый смысл Мировой Революции. НЭП дал нам все что мог. И теперь его время прошло. Проходит время мелких лавочек, артелей и ресторанчиков. Настает время огромных заводов и фабрик, колхозов и совхозов!
Он повернулся на каблуках.
– И тут мне, товарищи члены ЦК, становится непонятной позиция товарищей
Сталин посмотрел на них, щурясь, словно прицеливался.
– Близорукость наших товарищей, если это, конечно близорукость, а не что-то другое, может дорого нам обойтись. Я уверен, и многие товарищи разделяют моё мнение, что НЭП себя исчерпал. Пора заканчивать временное отступление. Пора переходить в наступление. Социализм – это контроль и учет! Рыхлые экономические теории не могут заменить целесообразность революционных изменений в нашем хозяйстве. Нужен поворот к крупному социалистическому хозяйству, способному защитить страну от внешнего врага… А что касается конкретных личностей…
Иосиф Виссарионович встал перед политическими оппонентами. Угрозы в его голосе слышно не было, но все поняли, что означали произнесенные им слова.
– Если посмотреть на историю нашей партии, то станет ясным, что всегда при серьезных поворотах нашей партии, известная часть старых лидеров выпадала из тележки большевистской партии, очищая место для новых людей. Поворот – это серьезное дело, товарищи. При повороте не всякий может удержать равновесие. Повернул тележку, глядь – и кое-кто выпал из неё…
Обсуждение не затянулось.
Уже давно каждый из членов ЦК обозначил свою позицию и сегодня только подтвердил его. Глядя на расходящихся товарищей Сталин думал, что и без Пленума все ясно – оппозиция проиграла. Тайная борьба за изменения стратегии развития страны еще не вышла за свои политические формы, но проигравшие её уже наметились. Так бы легко и с ракетами бы все разрешилось. Держат его, держат товарищи советские учёные… А все-таки хорошо. Ракетчики держат, а Ленинградские товарищи хорошо, отлично поработали!
Оставшись один, он толкнул глобус и тот медленно закрутился, показывая мир. Под пальцами Вождя проплывали страны, континенты, океаны, горные массивы…
Внутреннее веселье – редкое для Хозяина чувство плеснуло в нем, просясь наружу. Он как-то ритмично постучал костяшками пальцев по столу и едва слышно шептал что-то. Вождь говорил очень тихо, и только два слова понял вошедший секретарь – «Казбек-разбег».
Поскрёбышев кашлянул. Сталин весело посмотрел на секретаря.
– А что, товарищ Поскребышев, как вы считаете, будут про наши дела песни писать?
– Так уже пишут товарищ Сталин!
Генеральный довольно рассмеялся.
– Так это пишут про те, что знают… Про главные еще никто ничего не написал…
Год 1928. Февраль
Восточная Африка
… Веревки, словно напившиеся крови волосатые пиявки, врезались в тело. Еще утром Гриша чувствовал их, но теперь боль ушла и он только видел, как меж витками вспухла бледная, обескровленная кожа испещренная ручейками дождевой воды. Муть в голове не давала собраться с мыслями. Сколько он стоял так, привязанный к столбу? Пять часов? Семь? Десять? Он не помнил.