Звездолет
Шрифт:
– Вы должны простить мою кузину. – Голос его так и сочился медом. – Как любила повторять моя матушка, она у нас слегка того, блаженная. С самой черной лихорадки…
Он внезапно умолк и, склонив голову, пораженно воззрился на незнакомку.
– На что ты уставился? – спросила та.
– Извините. Просто… есть место на Луроне, моей родной планете, где река впадает в море, а песок на мелководье белый и чистый. И когда солнце светит только справа, вода приобретает такой поразительный голубой
Пока Доран боролся с рвотными позывами, женщина прижала ладонь к сердцу и, покраснев – покраснев! – тихонько вздохнула.
Она реально повелась на эту чушь?
– Вы потрясающая, – прошептал Кейн. – Надеюсь, вы не против, что я так говорю?
Она всплеснула рукой, мол, нисколько.
– И вы, конечно, можете меня ударить, – продолжал бурчать Кейн, – но я должен сказать вам…
И припав к ее уху, выдал нечто, отчего «потрясающая женщина» захихикала похлеще первокурсницы на пижамной вечеринке.
Доран воспринял это как сигнал к отступлению.
Он сделал шаг назад, затем еще один, не забывая оттаскивать за собой Солару. А когда они отдалились на безопасное расстояние, подал знак Кассии, и вся троица бегом устремилась на другой конец ярмарочной площади.
– Вот и затаились, – пробормотала Солара своему кульку.
– Не переживай, – отмахнулась Кассия. – Кейн и монашку соблазнит. Это его единственный полезный талант.
– И часто он им пользуется?
Она рассмеялась, зачерпнув горсть орехов:
– Еще когда мы были детьми, он уже выпутывался из неприятностей с помощью своего очарования.
– Вы росли вместе? – встрепенулся Доран.
– Да, но не на Луроне. Об этом он солгал.
– А где?
Лицо Кассии застыло, и она уклонилась от ответа, слегка крутанув запястьем:
– В маленькой колонии в другом секторе. Вы о ней, наверное, даже не слышали.
Переживая, как бы она совсем не замкнулась, Доран решил не выпытывать название планеты и просто спросил:
– Как вы оказались на «Банши»?
Кассия потерла шею, но, заметив, что он наблюдает, быстро опустила руку и уставилась в землю.
– Дома возникли сложности. Мы вернемся, когда все уляжется.
В ее обычно резком голосе сквозила такая грусть, что Доран просто не решился расспрашивать дальше. Уйти из дома Кассию явно побудило нечто страшное, и выпытывать из нее подробности было все равно что пинать щенка.
В молчании они двинулись обратно на городскую площадь к прилавкам торговцев, и настроение Кассии прояснилось, едва к ним присоединился Кейн.
– Ну что, нашел новую подружку? – спросила она с дразнящей улыбкой.
Он поморщился и, остановившись, сплюнул:
– Ага. Подружку,
– Держи. – Солара протянула ему орехи. – Вдруг поможет.
Кассия перехватила кулек и надменно выгнула бровь, глядя на Кейна:
– Учитывая, с какими девушками ты обычно крутишь, это явный прогресс.
– Как-то ты чересчур печешься о моей личной жизни, – парировал он, забрав орехи. – Смотри, еще подумаю, что ревнуешь.
Громкий вздох Кассии должен был сообщить всем поблизости, насколько Кейн обнаглел.
– Только в твоих извращенных фантазиях!
Он наклонился и заглянул ей в глаза:
– Не все мои фантазии извращенные. Если хорошо попросишь, я расскажу тебе о них.
Уголки губ Кассии приподнялись, и тогда Кейн тоже улыбнулся – не сальной улыбочкой, которую использовал как оружие, а едва заметной кривой усмешкой, с теплыми искорками в глазах. Доран никогда прежде не видел такого выражения на лице Кейна, а потому предположил, что оно искреннее.
И он обнажил его перед Кассией.
Вот тогда Доран и понял, что бедолага влюблен в девушку, на тысячу ступеней обогнавшую его по социальной лестнице. Неясно, отвечает ли Кассия взаимностью, но даже если да, она никогда не позволит себе с ним ничего серьезного. Дорану было почти жаль парня. Напряжения в их каюте, наверное, хватило бы и для запуска ракеты. Неудивительно, что они постоянно цапались.
Судя по взгляду Солары, она тоже заметила.
Привлеченная чем-то на столе с украшениями, Кассия резко повернулась. Кейн едва успел уклониться от ее летящих дредов, как она потянулась назад и слепо схватила его за руку.
– Кейн, – выдохнула, уставившись на прилавок.
– Что такое?
Они все сгрудились вокруг стола. Кассия медленно подняла одно из ожерелий. Простое – всего лишь черный шнурок и кулон из синего мрамора, обрамленный тусклым серебром. Доран не понимал, из-за чего весь сыр-бор.
Морщинистый торговец с пучком седых волос, торчащих из воротника, протянул руку к ожерелью:
– Это этурианский молитвенный камень. Используется для…
– Я знаю, что это, – оборвала Кассия. – Сколько?
Он придвинулся к ней ближе и прошептал цену на ухо.
– Что?! – вскрикнула она, отшатнувшись. – Спятили? Это ж месячный заработок.
Торговец пожал плечами, мол, не его забота.
– Вопрос спроса и предложения. С тех пор, как началась война, с Этурии ничего не экспортируют.
Рука Кассии безвольно повисла.
– Какая война? – спросила она почти шепотом. – Давно началась? Какие королевства воюют?
Старик вновь пожал плечами:
– Даже если б я знал, цена бы не изменилась.