Звездопад. Похороны шоу-бизнеса
Шрифт:
Черный «BMW X5» гулко затормозил у въезда на автостоянку. Охранник, увидев меня в окне, поклонился мигом и поднял шлагбаум. Загнав машину внутрь, я проверил ключи и документы, достал ключ зажигания, открыл дверь и вышел наружу, а затем помог выйти и Полине.
– Идем. – Улыбнувшись, сказал я. – Увидишь, как мы тут работаем.
Я все еще не понимал, зачем я взял ее с собой. Наверное после больницы я стал чересчур суеверен. Но мне не хотелось ни на секунду отпускать от себя мой маленький талисманчик. Пусть сходит со мной в мой офис, посмотрит, чем мы тут занимаемся.
Пока
Наконец, кнопка подъемника щелкнула, мы очутились на нужном этаже. Сидящая на входе секретарша, увидев меня, окаменела и едва сумела сказать «здравствуйте», так была потрясена неожиданным визитом.
– Два чая и круасcаны. – Сказал я ей, снисходительно посмотрев на ее испуганное лицо, крепче сжал руку Полины и пошел по коридору. Со всех сторон выглядывали взволнованные сотрудники. Я слышал возбужденный шепот: «Феликс Абрамович вернулся…»
– О, Феликс! – из-за угла деловитой походкой вышел генеральный директор Вова. Когда он заметил меня да еще и с Полиной, его буквально затрясло, он чуть ли не начал креститься. – Наконец-то ты снова с нами! И твоя очаровательная спутница! – Он обратился к Полине. – Прекрасно выглядите. Очень рад вас видеть!
Вова и глазом не повел, притворяясь, будто не узнал ее. Конечно, он сразу определил девочку, из-за которой разгорелся такой скандал. Но эту тему он явно боялся со мной заводить – знал же, чем кончится – и правильно.
– Здравствуй, Вова. – Сухо сказал я. – Что у нас нового? Как продвигается «Звездопад»?
– Нового? – настороженно посмотрел на меня Вова. – Ах, да-да. Ну как же, Феликс, как обычно, работаем. «Звездопад» движется, контракты почти все подписаны. Процентов на восемьдесят уже проплачены. Осталось только с каналами переговоры провести, и можешь считать, что мы уже в эфире. По срокам тоже все сходится – вчера как раз инвестор приезжал, остался очень доволен. Еще хотел с тобой переговорить, но я сказал, что ты в больнице, он сильно расстроился и желал тебе скорейшего выздоровления. Ты получал от него цветы?
– Да-да, получал. – Поморщился я вспомнив отвратительно пахнувший букет белых лилий, который я выкинул через пять минут.
– Да, еще звонил Хлыстин – хочет, чтобы ты с ним поучаствовал в съемках нового клипа. Еще неделю назад был звонок от Леонова – приглашает вас на конференцию участников российского музыкального бизнеса. В общем так. Есть еще кой-какие мелочи и письма, я скажу секретарше, чтобы она предоставила полный отчет.
– Отлично. – Сказал я, несколько удивившись тому, что дела шли на редкость гладко. – Скажи тогда, пусть Жора тоже приготовит отчет – хочу видеть все наработки креативщиков. Мы пока пойдем с Полиной в мой кабинет; не отвлекай меня, я буду занят.
– Конечно, Феликс! – раскланялся Вова. – Я могу идти?
Господи, да конечно иди. Я был
Когда я кивнул головой, генеральный директор мигом испарился. Ощущая всеми фибрами души некий витающий в воздухе запах гнильцы, я посмотрел на Полину. По-моему она меня поняла.
– Не знаю. – Сказала она. – Не нравится мне этот человек. Какой-то он слишком льстивый. И еще точно трус.
– Нда. – Задумчиво произнес я. – Это еще один из лучших моих экземпляров…
Пройдя по коридору дальше, мы подошли к дубовой двери моего кабинета. Открыв ее и пропустив Полину, я следом за ней вошел внутрь. За время моего отсутствия ровно ничего не изменилось. Вся та же безжизненная чистота, ожидающая своего владельца.
Полина же, мигом, не спрашивая моего разрешения, прыгнула в мое кресло, и устроившись на кожаном сиденьи, сделала противную гримасу, изобразив меня.
– Фи! – Гадко морщила она носик, осматривая глазами стены. – Что это за кабинет? Почему такая безвкусная мебель? Какой-то он слишком мрачный и старомодный для моего великого артиста…
– Полина, – улыбнулся я, едва сдерживая смех от этой поистине талантливой карикатуры, – это евростандарт…
– Ничего не знаю! – перебила она меня. – Пустые белые стены и дурацкий потолок! Мне не нравится! Надо повесить картины! Сейчас я вызову секретаршу! – потянулась она к кнопке, изображая меня.
– Ха-ха! – я присел на стул. – Не шали только.
– Не, картины не подходят! – продолжала гримасничать Полина. – Лучше украсить стены долларами! Я, Феликс Абрамович Серебрянников, хочу много долларов, очень много долларов! Так… – Обратилась она ко мне, словно я только вошел и ждал своей очереди. – А вы, Феликс, что тут делаете? Вы ко мне по какому-то вопросу?
– Эээ… – гогоча, попытался подыграть ей я. – Да.
– Балда! – передразнила меня Полина. – Опять пришли за гонораром! Вон там – в мусорном бачке! Специально для вас, ваши копейки! Все что найдете – ваши!
Эта игра меня увлекала, и я, сделав покорное лицо, поперся как осел к мусорному бачку, и сделал вид, будто пытаюсь его вытряхнуть.
– Не запачкайте ковер. Его купила мне покойная бабушка на распродаже в Париже. – Полина тем временем рылась в моих бумагах. – Так, давайте посмотрим, что у нас в отчетностях. Деньги-деньги-деньги… Угу, как неинтересно. «Финансовая сводка за октябрь, финансовая сводка за февраль». О, список артистов для шоу – уже что-то поинтереснее. Так-с, – достала она из папки внушительный лист с фамилиями. – Посмотрим.
– Будете добавлять кого-то от себя, босс? – подыграл ей я.
– Посмотрим. – Полина просматривала список фамилий. – Вайтман, Киносян, Малинов, Кожевников, Златокрылова, ну, куда же без них, Саиров, «Экстаз», «Бременские музыканты», «Скрипка», «Город музыки», Веларди…. Эээ… – Неожиданно ее голос стал серьезным, будто ее что-то смутило. – А что это за странные пометки около фамилии каждого артиста?
– В смысле? – Смех в моем голосе тут же пропал. В голову закралась ужасающая мысль: неужели Полина наткнулась на то, о чем я подумал. – Дай сюда! – заорал я. – Дай сюда! – заорал я не своим голосом. – Быстро!!! Я вскочил со стула и бросился к бумагам.