Звездун

Холмс Эндрю

Редактор потребовал, чтобы все материалы были готовы к завтрашнему выпуску.

Художникам он дал поручение разработать специальный знак для этой награды и поместить его в верхнем левом углу полосы, на которой будет напечатана статья. Что-нибудь в форме медали, красного цвета, а по краям пустить золотой, вы же специалисты, сами придумаете. Только не забудьте, эта рубрика станет постоянной, так что создайте шедевр.

Раздав задания, редактор уселся за статью, которая должна была представить концепцию награды «Так держать!» и объяснить, почему она досталась именно Тони. Редактор начал с заголовка: «Не падать духом!»

Глава 32

Вы не замерзли?.. Здесь иногда бывает

прохладно. Не уверен, что смогу решить эту проблему раз и навсегда – отопление неподвластно даже мне, но можно попросить, чтобы вам принесли что-нибудь накинуть.

Ничего страшного, все в порядке.

Хорошо. Итак, на чем я остановился?

Вы избавляетесь от улик. От тех вещей, которые, по вашему мнению, могут навести на след.

Да, точно. Водке не удается завладеть мной, я сам ее использую. Я использую ее, чтобы обострить восприятие, ощутить себя на грани.

Кроме того, я загоняю страх и вину в дальний чулан. Я слышу, как они колотятся в дверь, пытаясь выбраться наружу, и отключаю звук. Необходимая мера, иначе мне не удастся сосредоточиться.

Первым делом нужно выбросить газету. Небрежно роняю ее в попавшуюся на пути урну – добропорядочный гражданин закончил чтение, ничего особенного. Следующий этап – изменить стрижку, чтобы волосы не сигналили ярким неоновым светом о моей вине. Только вначале необходимо отделаться от улик.

Сперва я собирался просто выкинуть весь рюкзак в урну, но этот план больше не подходит – теперь, когда ставки подняты. Я уже не человек, совершивший акт возмездия (пусть и грубого) над известным преступником, я «омерзительный вандал», к тому же «психически нездоров». В первом случае полиция, возможно, сделала бы вид, что ничего не произошло, как в фильме «Жажда мести»; сейчас они наверняка изобьют меня до полусмерти за омерзительное преступление. Да, ставки взлетели, но я не собираюсь пасовать.

Начнем с очков без стекол. Я избавляюсь от них прямо у входа в метро, зашвырнув подальше в кусты. Наибольшую опасность, по моему мнению, представляют собой перчатки и туфли. Полиция наверняка сняла отпечатки следов на кухне и сейчас ищет человека, у которого ноги на два размера меньше моих. Если обнаружат, что эти башмаки принадлежат мне, я пропал.

Из-за перчаток я волнуюсь не так сильно. Можно ли идентифицировать перчатки по их отпечаткам? Можно ли вообще снять отпечатки перчаток? Не уверен, хотя, кажется, видел по телевизору, как это делается. Чем быстрее я выброшу их, тем лучше.

Планшет я оставляю в вагоне метро, запихиваю его за сиденье, перед тем как выйти на станции «Оксфорд-Серкус». Я избавился от планшета только после того, как сделал пересадку на «Финсбери-Парк». Теперь будут думать, что планшет засунул за сиденье тот, кто часто ездит по той ветке. Все же это не главная улика, мысленно напоминаю я себе и еще раз проверяю, не прокололся ли я на чем-либо. Пока нет.

Выхожу на «Оксфорд-Серкус» и лезу в рюкзак за бутербродами (воображаемыми, но для стороннего наблюдателя я всего лишь человек, который хочет достать бутерброды), вытаскиваю, решаю, что они испортились, и небрежно бросаю их в урну. Конечно, никаких бутербродов у меня нет, я выкидываю одну из туфель.

Другая отправляется в урну на Риджент-стрит, когда я лезу за бутербродами во второй раз.

Жаль, что я не работаю в школе, на фабрике или в каком-нибудь еще месте, где в пугающем безлюдном подвале есть огромные печи, я бы тогда смог сжечь весь рюкзак сразу. Потому что к тому времени, когда я наконец избавляюсь от его содержимого, мне пришлось доставать воображаемые сандвичи на Лестер-сквер, Тоттнем-Корт и в Сохо. Сам рюкзак я заталкиваю в мусорку на Грейт-Титчфилд-стрит.

С облегчением вздыхаю, смотрю на дорогу, и перед моим мысленным радаром предстают все улики, разбросанные по центральному Лондону на территории

не менее трех квадратных миль. Замечательно. Мусор вывозят разные люди, и вскоре вещи, которые могут указать на мою причастность к преступлению, окажутся еще дальше друг от друга. А если какой-нибудь бездомный обнаружит в урне пальто и решит, что оно ему пригодится на случай плохой погоды, ну что ж, тем лучше.

Словно гора с плеч свалилась! Теперь надо купить водки, а потом найти недорогую парикмахерскую, чтобы коротко подстричься. Насчет загара мы решим позже, а сейчас я слышу, как вновь пробуждаются мои демоны, и тороплюсь в винный магазин «Оддбинз».

Выйдя из магазина, наугад достаю одну из бутылочек. Чтобы было веселее, решаю отгадать, с каким вкусом водка мне попалась, не глядя на этикетку. Втайне надеюсь, что со смородиновым. В деле опрокидывания шкаликов мне уже практически нет равных, я вроде тех старых зэков, которые в состоянии свернуть сигарету одной рукой. Распечатываю коробку, беру бутылочку и обхватываю ее ладонью. Затем прячу пузырь в рукав так, что виднеется одно крохотное горлышко. Действую с ловкостью фокусника, как Спайдермен, только в руке скрывается не паутинная железа, а водка.

Когда открываешь шкалики с обычной водкой, требуется две руки, по крайней мере мне – одной держишь емкость, другой отворачиваешь крышечку. А вот маленькие бутылочки «Абсолюта» поддаются открыванию одной рукой. Используя свой метод, я могу зажать бутылочку в кулаке и открыть ее, не выставляя на всеобщее обозрение. Когда это проделано, у меня, буквально выражаясь, в рукаве спрятана готовая к употреблению бутылка водки.

Теперь, когда она успешно открыта и надежно прячется от людских глаз, ее можно употребить несколькими способами. Самый любимый трюк – театральный зевок с откинутой назад головой: рука прикрывает рот, водка льется прямо в глотку, и – жди, кровеносная система, горючее уже на подходе.

Другой способ – закашляться. Это небезопасно; если неправильно рассчитаешь время, можно поперхнуться и выплюнуть драгоценный напиток, рискуя привлечь к себе нежелательное внимание. Иногда я даже делал вид, что чешу ухо, одновременно держа в руке сигарету, но тогда необходимо убедится, что никто не стоит сбоку. Сейчас я останавливаюсь на фокусе с зевком – специально не смотрю на этикетку, итак, мне досталась… смородиновая! Ура! Похоже, жизнь налаживается.

Где-то в самой глубине моего сознания Страх утихомиривается, зато Вина буянит за двоих, кричит, чтобы ее выпустили наружу. К счастью, водка заставляет ее замолчать.

Я сижу в пабе, когда мне в голову неожиданно приходит мысль: следует купить что-нибудь из одежды, чтобы на съемках передачи больше походить на Феликса.

Не знаю, почему я со всеми своими великими идеями насчет рекламы и презентации не додумался до этого раньше. Раз уж мне пришлось коротко подстричься, почему бы не пойти дальше?

Это только первая из причин, чтобы обновить гардероб. Вторая в том, что мне действительно необходима новая одежда.

Я сижу у стойки и думаю, как было бы здорово, если бы какая-нибудь женщина подсела ко мне и завязала разговор. Конечно, она зашла бы в паб в обеденный перерыв – не уверен, что я с удовольствием буду болтать с девицей, которая день-деньской околачивается по пивнушкам. Хотелось бы, чтобы в руках у женщины была книжка в мягком переплете, которую она читает, едва сумеет улучить несколько свободных минут. Я представляю ее блондинкой, хорошо, но не чересчур роскошно одетой. Ей около сорока или чуть больше, хорошенькая, но умудренная жизнью, и от нее пахнет духами или лаком для волос, и этот аромат смешивается с запахом сигарет. Какое-то время женщина сидела бы, потягивая, к примеру, джин с тоником или белое вино с содовой, а через пару минут попросила бы меня передать ей маленькую вазочку с орехами, стоящую перед нами на стойке.