ЗВЕЗДЫ, БАРДЫ И ГОРШКИ
Шрифт:
Похоже, природа решила испытать нас на "вшивость". Была мысль отменить поездку и вернуться домой, но эта мысль сразу же исчезла, на ее место пришло упрямство и решение действовать по намеченному плану, несмотря на плохую погоду и не поддаваться слабости. У меня было в запасе около часа времени, чтобы проехать 10 км до дома Макаренко Саши, потом до станции "Лисичанск", чтобы успеть сесть со своими велосипедами и рюкзаками на электричку (дизель). В дальнейшем мы собирались доехать дизелем до станции "Кременная", потом еще километров 20 снова велосипедами до села, где жил Сергей Кощак. Такой был план.
Часть 2.
«Фестиваль 2000»
(Костя)
Небольшое отступление:
Кто хочет узнать, что такое авторская песня? Правильно. Все хотят. А кто из вас пишет стихи или песни? Опять правильно. Почти никто. По статистике - из тысячи чел о век, "пишущих" не более десяти, т.е. один процент. А остальные что делают? Правильно. Живут в свое удовольствие. Им и так хорошо, без стихов и авторской песни. Но иногда им становится интересно - чем же это так увлечены те чудаки, которые сами пишут и соб и рают самодеятельные песни, разучивают и поют их под гитару? Почему им это нравится? "Вот бы и мне там отхватить кусок удовольствия» - дум а ют они.
Надеюсь, после прочтения этого дневника-новеллы, у читателя прояснится в г о лове, и он узнает, как достается этот кусок удовольствия. В самом начале каждой части, я буду давать краткие комментарии для начинающих бардов из своего опыта знакомства с авто р ской пе с ней.
С Сергеем мы познакомились на фестивале авторской песни в городе Рубежное Луганской области. А началось это все на квартире у Кости Великандо - известной личности в среде авторской песни, фанатика своего рода, когда нам, с его подачи, пришлось поехать на этот фестиваль.
Костя посвятил свою жизнь авторской песне и практически всю ее израсходовал на свое увлечение. Написал около 100 песен и столько же стихов, выступал с ними много лет на разных фестивалях, занимая неоднократно призовые места и становясь их лауреатом. Несмотря на свою инвалидность, и то, что ходил только с помощью палочки, он объехал, по его рассказам, весь бывший Советский Союз, по полгода и больше не бывая дома, находясь в разъездах и участвуя в разных сборах любителей авторской песни. Видимо, он пользовался успехом в этом мире. Его везде ждали, приглашали, слушали, кормили, угощали, давали приют. Такая жизнь ему нравилась, он сочинял песни, пел их и пожинал лавры. Об этом человеке можно рассказать много. Вот только некоторые зарисовки его облика.
Он очень ревностно следил за своей внешностью и старался выглядеть не так, как все. Его длинные черные волосы, спадающие до плеч, как всегда немытые, стянутые тонким кожаным ремешком со лба на затылок, придавали ему облик одного из вождей племени "Аппачей". Большая, огромная, размером с крышку от чайника, коричневая пуговица на подтяжках к брюкам, напоминала что-то от Карлсона, живущего на крыше. Его тросточка с массивным резным набалдашником, который откручивался, открывая доступ к полой части, вмещала около ста грамм водки и постоянно пополнялась по мере употребления. На столе, на кухне, была намертво приколочена пластмассовая кукла Буратино, его любимого персонажа, которому он посвящал некоторые свои стихи. Вместо абажура к потолочной лампочке, опять же на кухне, использовалась часть десантного парашюта, создающего оригинальную композицию в Костиной кухонной обстановке.
Однажды, купив на всю свою пенсию, новые ботинки, после того как их надел, он не снимал их месяца два, и даже спал в них, а сидя в нашем присутствии, постоянно выставлял напоказ, тем самым демонстрируя свое богатство. Но стоило ему снять эти ботинки с ног, как их тут же у него сперли.
Когда он играл на гитаре, я следил за его левой рукой. Необыкновенной длины пальцы позволяли ему брать на грифе сложнейшие аккорды. Манера игры его была довольно оригинальная. Он не вел мелодию. Он не вел ритм. Из струн гитары извлекалась какая-то смесь звуков, помогающая произносить текст песни. "Главное, - говорил он, - в песне - это слова". И, как ни странно, гитара помогала восприятию текста. Не было ощущения однообразия мелодий. Каждая песня жила отдельно. Все песни стоили того, чтобы их слушать.
Но! Слушать его можно было только один раз. При повторном прослушивании терялась опора новизны, и очарование пропадало. Так обычно бывает, когда автор при исполнении забывает вложить душу в песню.
Костя постоянно знакомил нас со своими произведениями, и так важно, с достоинством, требующим почтительного внимания, читал стихи или пел песни. Он даже собирался издать книгу. Но постепенно веселая кочевая жизнь сделала свое дело. Он спился и превратился в настоящего алкоголика и уверенно шел к увяданию и деградации. Ноги у него совсем отказали. Песни писать он перестал, жил старым репертуаром и пил, пил, пил...
Потом, в апреле 2001 года, по недосмотру, а может, по роковой случайности, в его квартире произошел пожар, похоронив все его планы и мечты, поездки, книги, стихи и песни. Мы пытались помочь ему, собирали деньги, помогали убирать мусор после пожара, но, видя, что это ему совсем не нужно, так как он сам ничего не желал делать, а может, не мог, ввиду постоянного похмельного отключения, оставили его в покое.
А тогда, за год до пожара, в апреле 2000 года, квартира у Кости была в целости, и она служила своего рода приютом нашего клуба авторской песни, где мы иногда собирались, пели свои новые и старые песни, пили чай, обсуждали свои проблемы и делились новостями.
По сравнению с Костей, мы с Сашей Макаренко были новичками в мире авторской песни. Я имею ввиду период, когда увлечение авторской песней перерастает в стадию создания собственных песен. Мне уже за 50, а Макаренко ощутимо за 25, но наш стаж в авторстве составлял всего три- четыре года. На моем счету было около 40 песен, у Макаренко всего несколько. У Саши была за плечами музыкальная школа по классу кларнета, а гитару он осваивал самостоятельно. Я с гитарой знаком давно, но песни стал писать только в последние несколько лет, под влиянием встреч с Костей. Так что Константин Великандо (какая красивая фамилия), был для нас своего рода примером и наставником. Хотя его наставничество заключалось порой в том, что он презрительно ругал все наши творения.
Итак, сидим мы у Кости на кухне, гудим, гитара по кругу, всем весело, хорошо, тепло. Уже довольно-таки поздно, собираемся расходиться, как вдруг Костя вспомнил что-то, достает с полки конверт, из него вытаскивает листок бумаги стандартного образца, бланк, заполненный на его имя, с приглашением на фестиваль авторской песни, который должен состояться через месяц, в мае, в городе Рубежное.
Нам этот город хорошо знаком, так как он находится всего в 20 км от нашего Лисичанска и входит в тот же регион промышленной зоны. Мы с Сашей ни разу не участвовали в фестивалях авторской песни, хотя много слышали и знали о них, где и как они проводятся. А тут совсем рядом! Ехать близко, и там, практически дома, - фестиваль!