Звезды и стрелы
Шрифт:
— Кайзер! — закричал я.
Немец обернулся, на лице у него расцвела улыбка.
Я выхватил из кармана картонный прямоугольник с автографом, плюнул на него и бросил его великану под ноги.
Кайзер пожал плечами, подобрал бумажку, вытер ее о свои брюки и спрятал в карман.
— Другого автографа можешь от меня не ждать, — сказал он, и под скандирование толпы спустился с ринга.
Тело мистера Конноли мы уложили на кровать в нашем гостиничном номере.
— Не могу я видеть его
Я покачал головой, и придвинул стул к изголовью кровати, на которой лежал мертвец.
— Ты иди, — сказал я. — А я спою ему несколько песен, которые помогут его духу найти дорогу в земли предков.
Шеймус вздохнул.
— Кому он нужен в землях предков! — сказал он. — Ну, делай, как считаешь нужным. Завтра подумаем, как нам дальше быть.
Как только дверь за толстяком захлопнулась, я взялся за приготовления.
Прежде всего, я закрыл покойнику глаза, вправил челюсть, и подвязал ее полотенцем, чтобы рот не открывался и не вываливался язык.
Потом, вооружившись влажным полотенцем, вытер кровь с лица и расческой вычистил песок из волос.
Левая рука мистера Конноли была поломана в двух местах, а намертво стиснутые кулаки мне так и не удалось разжать.
Подложив покойнику подушку под голову, я начал петь все известные мне погребальные песни, надеясь, что если не бог белых, который, похоже, отвернулся от ирландца, так хоть кто-нибудь из духов моих предков согласится провести его через долины тьмы в земли вечной охоты.
Когда я закончил ритуал, стояла глубокая ночь. За окном выли собаки, а в небе висела полная луна.
Спина у меня болела, а горло саднило.
— Тебе понадобится провожатый, в мире мертвых, — сказал я тихонько, сжимая рукой кулак отважного ирландца. — Ты стал мне другом, а это самое малое, что я могу для тебя сделать!
Накинув на плечи куртку, я набросил на покойника одеяло, укрывая его с головой, и вышел из гостиницы.
Шеймуса я нашел в баре на углу Либерти стрит.
— Ну как, наш друг отправился в путешествие? — спросил толстяк, пьяно улыбаясь.
— Пока нет, — ответил я. — Ему еще нужен проводник, а то боюсь, в пути он заплутает.
— Я пас, — ирландец засмеялся. — Ищи другого проводника. Я на тот свет не тороплюсь.
Я тоже улыбнулся и похлопал товарища по плечу.
— С таким проводником как ты, он далеко не уйдет, — сказал я, надевая шляпу. — Увидимся утром.
У выхода из бара Шеймус меня остановил.
— Куда бы ты ни направлялся, — сказал он. — В бар напротив не суйся! Там Кайзер с дружками и Флэйшером как раз празднуют победу! Если увидят тебя, неизвестно чем все закончится!
На улице не было ни души. Из ярко освещенных окон баров лилась музыка, и доносились взрывы хохота. Небо было сегодня особенно глубоким. Круглая луна висела над крышами домов, а с реки доносились тревожные гудки пароходов.
У меня вновь что-то защемило в груди. Захотелось поскорее оседлать Маленькую Стрелу, да пуститься куда глаза глядят, лишь бы подальше от этой выгребной ямы, которую почему-то величали Фри-Сити.
Я подошел к бару напротив и заглянул в окно. Народу и здесь было полно, однако в самом центре образовалось свободное пространство, на которое никто не решался посягнуть.
Кайзер со своим импресарио сидели за столом, заставленным пустыми пивными кружками. Гремела музыка, и я сквозь стекло мог видеть, как открывается и закрывается рот великана. Слов я не слышал, но почему-то решил, что поет он по-немецки.
Дверь в бар распахнулась, и на пороге, в прямоугольнике света, появился пьяный бородач.
— Пошли за компанию, Билл! — закричал пьяница, обращаясь к кому-то внутри помещения. — Или я тут, прямо на месте обоссусь!
Я торопливо отступил в сторону, а пьяная компания прошла мимо, и нырнула в темный проулок между домами. Через несколько минут они вернулись и, хохоча, принялись застегивать штаны.
— Билл, там такая темнота, что я чуть тебя не обоссал!
— А я тебя! — ответил Билл.
Бросив последний взгляд на немца через стекло, я оттолкнулся от стены, и направился в темный переулок, смердящий фекалиями и мочой.
Оскальзываясь и спотыкаясь, я прошел несколько метров и вжался в небольшую нишу, вынимая нож Боуи из ножен. Сегодня у моего друга точно будет провожатый в царство мертвых!
По популярности мой переулок мог бы поспорить с любым баром, или даже с заведением мадам Рози. Посетители сменялись каждые несколько минут, а вонь становилась все невыносимее.
Я сжимал в потной ладони нож, и возносил молитвы маниту этого гнусного места, чтобы помогли мне осуществить мой дерзкий план.
Ждать пришлось долго, почти до рассвета, однако, мои молитвы были услышаны!
Мое сердце забилось в груди как птица, когда свет, идущий с улицы, заслонила собой громадная фигура.
Кайзер вошел в переулок. Ощупывая стену рукой, он прошел мимо, не заметив меня. Кряхтя и бормоча что-то себе под нос, он принялся возиться со своим ремнем. Спустив брюки, он присел на корточки. Он был так близко, что я мог коснуться его затылка, если бы протянул руку.
Волна необъяснимого ужаса вновь накатила на меня, превращая колени в студень. Я задрожал и стиснул зубы, чтобы не закричать.
Немец громко пустил ветры и захихикал. Отвратительная вонь ударила мне в нос, и в тот же момент что-то влажное шлепнулось на землю.
Сделав шаг вперед, я взмахнул ножом и перерезал сидящему на корточках человеку горло.
Глава 8
Умирать немец не хотел. Отшвырнув меня с дороги, он зажал рукой перерезанную глотку и ринулся к выходу из переулка.