Звезды и стрелы
Шрифт:
— Тогда вы меня прекрасно понимаете, — вздохнул Шеймус. — Терять мне не чего!
В комнате вновь воцарилась тишина. Шеймус достал из кармана жилетки окурок сигары, и, не прикуривая, сунул его в рот.
— Ростом он повыше вас будет, — сказал он, наконец, задумчиво пожевывая сигару. — Да и тяжелее фунтов на сто.
Мистер Конноли улыбнулся.
— Маленькая Гора был тяжелее меня на триста фунтов, да только ему это не помогло!
Шеймус покачал головой.
— Я кое-что понимаю в боях, — сказал он, и
У мистера Конноли глаза не горели. Я посмотрел на нашего нанимателя и встал с места.
— Мы прикончим его сегодня ночью, — сказал я. — Глупо так рисковать!
Мистер Конноли протянул руку и положил ее мне на плечо.
— Спасибо, друзья, — он вновь улыбнулся. — Но у меня нет выбора, я должен попытаться.
Шеймус громко фыркнул и покрутил пальцем у виска.
— Вы спятили, мистер Конноли! Если я говорю, что у вас нет шансов, значит, так оно и есть!
Ирландцы уставились друг на друга. На этот раз Шеймус взгляда не отвел.
Первым сдался мистер Конноли. Он тяжело опустился на стул, и скомкал в руках полотенце.
— Я должен, — повторил он, глядя на свои татуированные руки. — У меня нет выбора. Ведь Айдан сейчас находится у Фергюсона.
Шеймус подозрительно прищурился.
— Так ведь он же ваш родственник! Неужели он посмеет навредить мальчишке?
Голова мистера Конноли поникла.
— Вы не знаете Фергюсона, — сказал он. — Он на многое способен.
Положив руку на рукоять ножа, я сделал шаг вперед.
— Я знаю Фергюсона, — сказал я. — Если он что-то сделает мальчишке, обещаю своими руками содрать с него кожу!
Полотенце упало на пол, и мистер Конноли встал.
— Это сделать будет не просто, — сказал он, вздыхая. — Проще, пожалуй, будет проломить голову этому Кайзеру!
Когда я вышел из гостиницы на улицу, мне в ноздри ударил тяжелый смрад гниющей плоти. Мимо, подпрыгивая на ухабах, проехала телега, груженная клетками завешенными мешковиной. На козлах сидел бородатый траппер в потертой меховой куртке и высокой мохнатой шапке. На груди у охотника болталось ожерелье из медвежьих когтей, а сиденье было накрыто медвежьей шкурой.
— Это сумасшедший Сет Кипман, — портье кивнул на бородатого возницу. — Привез новый груз умертвий на продажу!
Я с интересом уставился на клетки, привязанные к телеге веревками, из которых и доносился отвратительный запах.
— Он держит свой зверинец в самом конце улицы, чтобы не досаждать публике смрадом, — пояснил портье. — Если вас интересуют подобные диковинки, сразу хочу предупредить, у нас в гостинице их запрещено держать!
— Не волнуйтесь, любезный, — сказал я. — Нас куда больше интересуют живые! Подскажите мне лучше, как добраться до бойцовской арены.
Портье помрачнел.
— А это правда, что мистер Конноли будет драться с Кайзером? — спросил он. — Я очень хорошо отношусь к мистеру Конноли, но поставить на него не рискну. Вы понимаете, о чем я?
Я кивнул. Портье почесал в затылке и виновато уставился на свои башмаки.
— Да вы сами поймете, пойдите, посмотрите на этого немчуру, — сказал он. — Вверх по улице, первый поворот направо, большое двухэтажное здание. Там как раз ставки и принимают.
Похлопав портье по плечу, я направился в указанном направлении.
Несмотря на ранний час, все лавки и палатки были открыты. Торговцы раскладывали свои товары на прилавках и протирали тряпками витрины.
Те, у кого не было лавки или тента, располагались прямо на земле, расстелив рогожу, либо облезлую звериную шкуру.
— Молодой человек! — меня за локоть схватил мужчина средних лет, одетый по европейской моде и надушенный омерзительным одеколоном. — Если вы направляетесь в заведение мадам Рози, то вам просто необходимо обзавестись патентованным презервативом от Чарли Гудьира, привезенном лично мной из Нью-Йорка! Нет ничего дороже, чем собственное здоровье!
Я стряхнул с себя руку продавца, но он не собирался отступать.
— Вы будете полным идиотом, если подцепите сифилис за собственные же денежки! — провозгласил он, ухмыляясь во весь рот. — Если вы не пожалеете денег на собственное здоровье, могу вам предложить эксклюзивный презерватив от Джорджа, прямиком с Ирвинг стрит из Лондона! Он прослужит вам верой и правдой долгие годы!
Моя рука соскользнула на рукоять ножа и продавца как ветром сдуло.
Немногочисленные покупатели медленно дефилировали мимо прилавков, осматривая разложенные сокровища безразличными взглядами.
В основном это были приезжие перекупщики, однако, встречались тут и суровые трапперы, и молчаливые охотники.
Двое охотников, с длинноствольными капсюльными мушкетами на плечах как раз покупали какие-то коренья, у черного, сморщенного как сушеная слива, старичка, ютящегося на потертой циновке между лавками торговцев мебелью и посудой.
— От диареи нет лучшего средства, — улыбнулся старичок, пересчитывая монеты. — Закрепит так, что потом ножом не провертишь!
Охотники весело загоготали, а лисьи хвосты на их шапках затряслись как живые.
Я мельком глянул на товары, разложенные перед стариком на циновке, и замер.
Тут были всякие корешки, порошки, баночки с настойками, змеиная шкура, заячьи лапки, панцирь броненосца и еще множество неизвестных мне предметов.
Чуть в сторонке лежали индейские трубки. Медные, глиняные, и из дорогих сортов дерева. Трубки были украшены перьями и искусной резьбой.
— А вам, чем я могу помочь, господин? — спросил старик, глядя на меня в упор, своими черными как обсидиан глазами.