Звезды на крыльях (сборник)
Шрифт:
Командующий фронтом Н. Ф. Ватутин отдал приказ командующему воздушной армией до рассвета нанести массированный удар по вражеским аэродромам.
Летчики были готовы к этой важной операции. Они находились у своих самолетов и ждали момента вылета.
Не успел забрезжить рассвет, как воздух огласился могучим рокотом авиационных моторов. Над притихшей землей поднялись группы советских штурмовиков, бомбардировщиков, истребителей. На предельной скорости устремились они к вражеским аэродромам. Где-то заработали зенитки, затрещали автоматы, но гул от взлетавших новых групп самолетов становился сильнее, и вскоре он заглушил все звуки.
В эфир понеслись
Но поздно! 400 самолетов с красными звездами на крыльях подходили к аэродромам Михайловка, Померки, Сокольники, Рогань. Летели «илы», их прикрывали истребители. В районах, где была опасность встречи с врагом, патрулировало несколько групп по 8-12 наших истребителей. Они отсекали самолеты противника, не давали им возможности атаковывать группы самолетов, идущих на штурмовку.
Правда, значительной части экипажей врага все же удалось поднять свои машины в воздух, но часть вражеских бомбардировщиков и истребителей оставалась на месте. На стоянках царил невообразимый переполох. Вот в такой момент над аэродромом Рогань и появилась восьмерка советских истребителей под командованием капитана Дмитриева. Наши летчики видели, как с взлетной полосы поднялись один за другим четыре немецких самолета, но на стоянках находилось еще около полусотни бомбардировщиков Ю-88 и Хе-111, несколько транспортных самолетов Ю-52 и один четырехмоторный бомбардировщик. По тропинкам, ведущим к аэродрому, цепочками бежали люди.
Капитан Дмитриев повел в атаку первую четверку. На аэродром посыпались бомбы. Вслед за первой четверкой пошла в атаку вторая. Снова разрывы взметнулись на летном поле и на стоянках самолетов. Наши истребители заходили в очередную атаку и одновременно снижались до высоты бреющего полета. По ним били [215] зенитки - в серое предрассветное небо тянулись тонкие пунктиры пулеметных очередей, но летчиков охватил боевой азарт. На бреющем полете они снова неслись к аэродрому, чтобы пулеметно-пушечными очередями прошить оставшиеся на земле машины врага. Теперь они видели, как несколько бомбардировщиков начали взлет. Капитан Дмитриев поймал в прицел головной взлетающий Ю-52. Очередь - и вражеский самолет взорвался на взлетной полосе, преградив дорогу другим.
В это же время летчик группы старший лейтенант Шумилов расстрелял два руливших бомбардировщика, а затем четырехмоторный бомбардировщик «Курьер». Наши истребители еще не покинули поля боя, как над аэродромом появилась большая группа фашистских бомбардировщиков и начала заходить на посадку. Очевидно, враг подтянул к фронту новые группы самолетов. Капитан Дмитриев вовремя обнаружил их и подал команду атаковать на посадке. Три бомбардировщика были сбиты при заходе на посадку, а когда приземлилась первая колонна, младший лейтенант Беляков сбросил на нее бомбы, затем обстрелял.
Трудно подсчитать количество вражеских самолетов, уничтоженных группой капитана Дмитриева в этом бою, но одно можно сказать наверняка: роганьская группа в массированном налете на позиции советских войск не участвовала.
Мне довелось побывать на аэродроме Ротань. Он весь был взрыт воронками от бомб, от взрывов самолетов. На окраине аэродрома гитлеровцы наспех устроили свалку разбитых машин. Словом, большой и хорошо оборудованный роганьский аэродром представлял собой поле, вспаханное нашими бомбами. И, конечно, это убедительнее всего говорило о результатах налетов советской авиации.
Правда, не везде налеты
Воздушные бои, начавшиеся раньше наземного сражения, как бы возвестили о великой битве. Как дружинники Дмитрия Донского изумленно следили за поединком Пересвета с Челубеем, так тысячи наших солдат-пехотинцев устремляли в небо свои восхищенные взоры. [216]
Там дрались их родные братья, товарищи по долгу. Они дрались, забыв об опасности, не думая о смерти. Вот, увлекшись боем, один наш истребитель оторвался от группы и встретился с девяткой фашистских самолетов. Он ринулся прямо на головного истребителя и в лобовой атаке сбил его. На смельчака насели сразу четыре «мессершмитта». Трудно передать, как ловко уходил из-под удара советский истребитель, как дерзко он бросался на врага и метко разил его. За несколько минут герой сбил три гитлеровских самолета, но не вышел из боя, а снова бросился на врага. И вот неприятель рассеян, смельчак один остается в воздухе; он не покидает опасной зоны, а входит в вираж, как бы осматривая пространство и спрашивая: «Кто следующий?…»
* * *
Вслед за ударами авиации заговорила советская артиллерия. Это был второй удар по противнику, находящемуся на исходных позициях. Била артиллерия двух фронтов. Земля гудела и вздрагивала под тяжестью артиллерийских взрывов. Небо заволокло дымом. Между тем в воздухе самолетов становилось все больше и больше, бои разгорались жарче. Появились большие группы вражеских бомбардировщиков, наносивших удары по позициям наших войск. Фашистская авиация начинала активные действия. Залпы артиллерийских батарей смешались со взрывами бомб.
Горели леса и деревни. Над клубами поднимавшегося к небу дыма волна за волной шли немецкие самолеты, сбрасывая бомбы на позиции и своих и наших войск, и оттого пожар на земле разгорался с новой силой.
Гитлеровское командование ставило перед воздушными силами трудную задачу: расчистить путь для танков и пехоты.
Это приковало почти всю авиацию противника к переднему краю. Ведущая роль отводилась бомбардировщикам. Группами по 50 и даже по 200 самолетов они летали над передним краем обороны и пытались бомбить важные опорные пункты. Атаки следовали одна за другой. Например, небольшой участок наших войск, оборонявшийся одной из гвардейских дивизий, подвергался непрерывным атакам с воздуха на протяжении 15 часов. Перенапрягая силы своей авиации, неся огромные потери [217] в воздушных боях, гитлеровцы стремились во что бы то ни стало добиться морального и материального превосходства в воздухе.
На командный пункт Второй воздушной армии непрерывно поступали сведения о действиях вражеской авиации, о ее тактических приемах и маневрах. Очень скоро была разгадана основная хитрость вражеской тактики и срочно приняты контрмеры. Истребителям было приказано не вступать в бой с прорвавшимися в наш тыл истребителями противника, а пробиваться к переднему краю и там наносить удары по вражеским бомбардировщикам.
Над полями сражений еще яростнее разгорался многоярусный воздушный бой. Факелами падали на землю подбитые вражеские бомбардировщики. И оттого что бомбы реже стали падать на позиции наземных соединений, усилились удары по атакующим танкам и пехоте противника.