Звезды Сан-Сесильо
Шрифт:
Она неуверенно рассмеялась:
— Разумеется, нет! Хотя признаюсь, когда мы приезжаем в Сан-Сесильо, то всегда идем к Антонио, вероятно потому, что там действительно превосходное мороженое.
— А вы ненамного старше Жиа, хотя бы по уму, — заметил он довольно мрачно и придвинул ей весело раскрашенный стул у столика, покрытого клетчатой скатертью.
Кофе был превосходным и доставил Лайзе наслаждение. Она сидела у открытого окна и любовалась видом зеленых деревьев контрастировавших с белыми стенами домов. В узкой щели между домами виднелся ослепительный кусок голубого
Стены домов были увиты потоками пламенеющих растений, а украшенные фресками галереи наводили на мысли о том что за ними скрываются волнующие интерьеры очень старых жилищ.
Окна домов окружали неизбежные витые чугунные решетки балконов, а маленькие решеточки, кое-где вкрапленные в кирпичную кладку, производили впечатление подглядывающих глаз.
Центр площади, в золотых лучах солнца, имел совершенно безмятежный вид. Кое-где по скверу прогуливались люди в обессиливающей жаре. Днем жара станет еще нестерпимей, и в сквере никого не останется, кроме мошкары да двух-трех невостребованных такси. Зато вечером здесь будут тень и прохлада, а поздно ночью лунный свет преобразит площадь, и она наполнится волшебными звуками гитар, разносящимися в ласковом ночном воздухе серенадами, шепотом моря, заглушающим звуки шагов, и дразнящим женским смехом.
Испания!.. Сегодня утром Лайза почувствовала, что эта страна заключает колорит и романтику многих веков, постепенно проникающих в ее кровь. Мысль о том, что скоро — слишком скоро — ей придется распрощаться со всем этим, подавляла ее.
Наблюдавший за ней доктор, казалось, был заинтригован тем, что скрывается за выражением откровенной грусти на лице Лайзы, которую она пыталась скрыть.
— На днях вы сказали, что любите Сан-Сесильо. Это одна из причин, почему вы с такой охотой выполняете просьбы сеньоры Кортины по закупке продовольствия?
Лайза улыбнулась:
— Сеньора Кортина на самом деле очень обязательный человек! К тому же она самая замечательная кулинарка, которую я когда-либо знала. Теперь, когда я уже привыкла к испанской кухне, я с каждым днем все больше убеждаюсь в этом.
— А Испания и испанский образ жизни — что вы думаете о них, привыкая к ним понемногу?
— Я… — она какое-то мгновение смотрела на него, затем отвела взгляд. Она может выдать себя, если допустит неосторожность. — По-моему, это очень колоритный и спокойный образ жизни. Никто никогда не торопится, все считают, что никакое, даже самое важное дело не стоит того, чтобы ради него бросать свои занятия, и тем не менее все идет своим чередом. По-моему, для вас, испанцев, самое главное — это жизнь как таковая!
— И жизнь, и Любовь, и смерть! — перебил он, пристально глядя на нее с улыбкой в темных глазах. — Рождение, любовь и смерть — вот основа жизни. Но так ведь у всех людей на свете. Только мы, испанцы, придаем им особое значение. Рождение естественно, но это тоже волнующий процесс. Любовь — к ней стремится каждая женщина, а испанка по-настоящему может любить только один раз. Это результат воспитания, подготовки к семейной жизни, к браку.
— Но брак не обязательно подразумевает любовь, — заметила Лайза.
— Правда? —
— Мне, разумеется, не известно, но… вы в Испании заключаете браки по расчету, а ведь любить по приказу нельзя!
— В самом деле? — На этот раз он смотрел на нее дерзко, забавляясь ее смущением. — И все же такое количество подобных браков оказывается удачным, что можно подумать, будто выгоднее выращивать растение специально, чем предоставить ему расти на воле. Дикие цветы быстро погибают, тогда как растение в оранжерее может жить много лет.
Ее заворожил его спокойный, размеренный тон, и она, не отрываясь, смотрела ему прямо в глаза.
— Вы согласны со мной?
— Нет, — она сильно тряхнула головой. — Я, как вы только что отметили, ничего не понимаю в любви, но я бы предпочла охапку диких цветов искусственно выращенным растениям! Конечно, дикие цветы поражают своим совершенством, даже самые простые из них. А ведь никто не знает, как будет выглядеть растение или каковы будут его цветы, если выращивать его специально, — а впрочем, я не садовник! — заключила она так решительно и твердо, что он рассмеялся.
— Тогда вам мы порекомендуем собирать дикие цветы, и вероятнее всего, вам удастся сорвать одну совершенную розу в саду! Если вам, конечно, повезет и вы найдете сад, где можно найти такую розу! — Он серьезно наблюдал за ее реакцией. — Это вам подошло бы?
Она поспешно посмотрела в свою пустую чашку, и доктор тотчас же заказал официанту вторую.
— Нет, нет! — возразила она. — Разве остальные вас не хватятся? Я не должна вас задерживать.
— Бог с ними, с остальными, на всю оставшуюся жизнь! — ответил он. Вид его выражал нетерпение. — Я задал вам вопрос. Это вам подошло бы?
— Одна роза?.. — Подняв на него глаза, Лайза почувствовала, что краснеет. — Да, естественно!
— И вам даже не захотелось бы выбросить ее?
— Нет, если бы я ее нашла! — ответила она серьезно, преодолев робость.
Доктор посмотрел в свою пустую чашку.
— К сожалению, в этой жизни мы редко находим то, к чему стремимся, — заметил он.
Лайза любовалась его черными как ночь волосами, поднимавшимися легкой волной, как у Марии Стюарт, над прекрасной линией лба. Не в первый раз удивлялась она его длинным густым ресницам, и сердце ее билось, когда она смотрела на его сильные красивые губы. Они выражали спокойствие и сдержанность.
Прежде чем до нее дошло, что она говорит, у нее вырвалось:
— Вы сказали, что каждая женщина надеется найти любовь, каждая испанская женщина, скажем так! А как насчет испанских мужчин? Они тоже надеются на это?
Он зажег сигарету и смотрел на Лайзу сквозь слабую синюю дымку.
— Мужчины — мужчины любой национальности — отличаются от женщин. Их задача состоит в том, чтобы заявить о себе в этом мире, добыть средства к существованию, чтобы обеспечить женщину, которую они себе выбирают. Эта идея стара, как мир. А в Испании и сегодня именно так и принято. Наши женщины редко сами обеспечивают себя и добровольно не берутся за иную работу, кроме домашней. У вас все обстоит, разумеется, иначе.