Звезды Сан-Сесильо
Шрифт:
— Привет! Так это ты — важная персона?
Жиа еще не очень хорошо понимала беглый английский, и Лайза ей перевела, добавив:
— Этот джентльмен имеет в виду, что я забочусь о тебе, а ведь это так и есть, правда? А это значит, что я должна привести тебя к завтраку до того, как сеньора Кортина начнет волноваться и свяжется с полицией!
Она дружески кивнула Питеру:
— До свидания, мистер Гамильтон-Трейси! Странно, что мы снова встретились так далеко от родины.
Питер же не собирался позволить ей уйти после столь короткой
— Вы должны сказать, где вы живете и как я смогу связаться с вами, — умолял он. — В конце концов, мы оба англичане и… — Он посмотрел в ее дымчато-серые глаза и подумал, что это, безусловно, глаза англичанки. — Прошу вас! Я даже не помню вашего имени, признался он с сожалением.
— Элизабет Уоринг.
— Как необычно звучит это для Коста-Бравы, — заметил он.
Питер рассказал, что был болен и его друг-художник предоставил в его распоряжение маленький коттедж, где он сам заботился о себе и теперь начал поправляться.
— Вы хотите сказать, что обходитесь без прислуги?
— О, одна женщина приходит убирать, она же кое-что покупает для меня, но готовить и делать все остальное мне приходится самому. — Он виновато улыбнулся. — Вы должны как-нибудь зайти ко мне на чашку чая!
— Боюсь, что местные жители это не одобрят!
— Что ж, вероятно! — с легкой усмешкой согласился Питер. — Вам пришлось бы прийти с дуэньей, не так ли? Тогда не позволите ли вы мне навестить вас?
В конце концов они договорились следующим утром встретиться на пляже. Скоро эти свидания превратились в обычай, и Лайза не видела в этом ничего дурного. Он был ее соотечественником, встречи происходили на виду у всех, кому хотелось наблюдать за ними. Жиа сначала держалась несколько робко, и общество англичанина не доставляло ей удовольствия, но вскоре она привыкла к нему, и у них наладились самые лучшие отношения.
Лайза всегда боялась пускать Жиа в море, когда они были вдвоем. Теперь же она полностью доверила девочку заботам Питера, привязавшегося к этому некрасивому испанскому ребенку, своими зелеными глазами напоминавшего ему эльфа.
После нескольких дней барахтанья у кромки воды Питер стал учить Жиа плавать брассом и своим энтузиазмом достиг неплохих результатов. Позволяя ей думать, что она делает большие успехи, Питер очень внимательно следил за ней, и Лайза была спокойна. Прошло уже шесть дней после появления Питера Гамильтона-Трейси на их горизонте. И вдруг, когда Жиа входила в воду, Лайзу внезапно охватил страх.
Еще вечером Лайза подумала о том, что до сих пор нет никаких вестей из Мадрида. Доктор Фернандес позвонил только один раз, после первой ночи, проведенной ими на вилле. Узнав, что все в порядке, он, похоже, предположил, что и далее все будет прекрасно. Один раз он написал Лайзе и выслал авансом чек на щедрое месячное жалованье, но с тех пор о нем ничего не слышно. В письме не было ни одного слова к Жиа.
Неожиданно Жиа начала подпрыгивать в воде и ринулась обратно к берегу, как будто чего-то испугалась. Вид у нее был болезненно-подавленный, и именно в это время к берегу подъехала машина, из нее вышли двое и по песку направились к ним.
Лайза узнала машину с первого же взгляда. Она всюду различила бы эти длинные белые линии. А человека в светлом костюме, в небрежно повязанном галстуке и с волосами, напоминающими при солнечном свете черный шелк, она узнала прежде, чем машину. Дама, приехавшая с ним, была не кем иным, как доньей Беатрис де Кампанелли.
Донья Беатрис явно не доверяла пляжной и просто неофициальной одежде. Ее шелковый костюм был безупречен, как будто она отправилась пообедать в изысканный клуб или ресторан Мадрида, а рискованно высокие каблуки ее туфель угрожали лодыжкам, когда она неуклюже ковыляла на них по струящемуся песку. Единственная уступка неофициальности заключалась в том, что свою большую белую круглую шляпу она несла в руке, и соленый морской воздух и солнце ласкали ее великолепную рыжую голову.
Жиа бросилась в объятия Лайзы и разразилась слезами, а заметив отца, буквально рванулась к нему. Он поднял ее на руки, несмотря на ущерб, нанесенный его безукоризненному костюму, и ласково понес ее к Лайзе. Доктор положил девочку на песок и опустился на колени, чтобы осмотреть ее. Его приезд она ознаменовала неистовой тошнотой и криками, что она захлебнулась.
Шокированная донья Беатрис перевела взгляд на высокого белокурого красивого молодого человека в плавках, подбежавшего к ним.
— Это правда, — мелодично заговорив по-английски, поинтересовалась донья Беатрис, — что вы друг мисс Уоринг?
— Ну да, — мгновенно ответил он немного удивленно, озабоченный тем, что Жиа несомненно было плохо, но только не из-за того, что она наглоталась морской воды. Он готов ручаться за это!
В лице доньи Беатрис смутно проглядывало торжество. В это время доктор Фернандес, оторвав взгляд от дочери, спокойно произнес:
— Мы отвезем ее домой! Вероятно, у нее какое-то расстройство. Или перегрелась на солнце, или что-то съела.
— Или наглоталась морской воды, — отчетливо отрезала донья Беатрис. — Вероятно, мисс Уоринг была слишком увлечена своим другом, чтобы заметить, что с Жиа происходит что-то неладное, а если ее учили плавать, то это было неизбежно. Дети ее возраста не лгут!
ГЛАВА 6
Они вернулись на виллу, и в течение всего дня Лайза чувствовала, что она не просто под подозрением, а под сильным подозрением и все смотрят на нее крайне неодобрительно.